Наперсточек в ответ лишь округлила глаза.

– Утрата, – произнес маг, запинаясь, – есть событие весьма прискорбное.

– Разумеется, – ответствовал Бедуск Агапе, нахмурившись.

– Хотя, пожалуй, и не всегда. Если речь, например, идет об утрате, ну, скажем, невинности или любимого драгоценного камешка…

Окаймленные красным глаза смотрели на него, не мигая.

Квеллу захотелось покрепче сжать ноги – а еще лучше, переплести их, – пока змей у него в штанах не принялся пускать слюни или, того хуже, плеваться.

Наперсточек заговорила необычно сдавленным голоском:

– Анап, наложенное на дочерей деревни заклятие…

– Всего их было двенадцать, – сообщил Бедуск Агапе. – Пока что.

– Вот как. А куда делись остальные девять?

Яггут бросил короткий взгляд в ее сторону.

– Вы здесь не первые столь неприятные гости за несколько лет. Разумеется, – добавил он, отпив вина, – девочек отсылают теперь дальше по побережью в соседнюю деревню – увы, навсегда, что не обещает этой большого будущего.

– Мне показалось, там в погребе были и женщины, – заметила Наперсточек.

– Рождение ребенка предотвращает срабатывание заклинания. Матери ему неподвластны. Так что если у тебя или твоих спутниц хоть когда-то были дети, беспокоиться не о чем.

– Хм, – сказала Наперсточек, – не думаю, что мы удовлетворяем этому критерию.

– Весьма печально, – ответил Бедуск.

– Так как же вышло, что вас избрали бурмистром? – поинтересовался Квелл. – Ничего особенного, простое любопытство – привычка, только и всего. Я ничего такого не имел в виду…

– Полагаю, что они все вместе решили как-то скрасить мое горе, мое одиночество. Хотя теперь вряд ли кто-то из них решится отрицать, что приглашение было непродуманным.

– И почему же?

– Потому что оставь они меня в покое, столь ужасного заклятия, надо полагать, не случилось бы.