Озабоченный нахлынувшими мыслями, Резчик подошел к дверям таверны «Феникс». Он увидел, как старый возница ведет прочь вола, но не придал этому никакого значения. Войдя в таверну, он сразу почуял неладное. Ирильта стояла за стойкой с бутылкой в руке – нет, она не наливала посетителям, а то и дело подносила бутылку ко рту и делала мощный глоток. Покрасневшие глаза горели на бледном лице.

Все молчали, а если кто и говорил, то вполголоса.

Мизы не было видно, однако Резчик заметил Круппа, сидящего за столиком спиной к залу, – такого прежде за ним не водилось. Перед ним стояла запыленная бутылка и четыре кубка. Крупп неторопливо наполнял кубок перед стулом справа от себя.

С растущей тревогой Резчик подошел, отодвинул этот стул и сел.

На лице Круппа не было обычной приветливости. Хмурый, бледный, холодный. И страдание в глазах.

– Выпей, мой юный друг, – сказал он.

Резчик заметил, что еще два кубка пусты. Он взял свой.

– Дорогое, правда? Крупп, что случилось?

– Благородный Мурильо мертв.

Эта весть, словно удар в грудь, лишила Резчика дыхания. Он не мог шевельнуться. Сквозь оцепенение пробилась боль, утихла и возникла вновь. И снова.

– Дуэль, – добавил Крупп. – Он отправился забрать потерянного ребенка. На рудник «Эльдры» к западу от города.

Что-то дрогнуло у Резчика внутри, но он не понял, что именно. Узнавание? Чего?

– Я думал… я думал, что он это бросил.

– Бросил что, мой друг? Желание поступать правильно?

Резчик покачал головой.

– Дуэли. Я говорю про дуэли.

– Хотел добиться освобождения юного Драсти. Там был владелец рудника, по крайней мере, один из них. История повторяется, как обычно. – Крупп вздохнул. – Он был стар для таких вещей.

Следующий вопрос прозвучал совершенно спокойно.

– Кто его убил, Крупп?