Рим оказался под угрозой уничтожения.

Осторожно переходя сквозь груду тел, освещаемый светом закатного солнца, которое напоминало на горизонте огромную красную пиявку, Ганнибал подошёл к телу мёртвого Джиски.

Взглянув на кровавое лицо с запечатлённым на нём навечно выражением ужаса и страха, Ганнибал погрузился в воспоминания.

Ему вспомнился один случай из его юношеских лет, когда его вместе с Джиской и нумидийским царьком Масиниссой послали в «Маленькую Индию» – специально подготовленное поселение с загонами, предназначенное для отлова и дрессировки диких африканских слонов. Их тогда встретил нанятый его отцом главный дрессировщик из Индии по имени Рихад, он же и поведал им о технике дрессировки.

Джиска был сыном одного из друзей его отца Гамилькара, когда-то пожертвовавшим своей жизнью ради Барки. С того времени Гамилькар усыновил сына своего погибшего друга, и Джиска с малых лет рос среди Ганнибала, Газдрубала и Магона. Он был младше Ганнибала на два года, и в тот момент, когда они приехали смотреть по приказу Гамилькара боевых слонов, ему было всего шестнадцать.

Этот молодой худощавый человек с длинным острым носом и карими глазами был с рыжими волосами, что означало присутствие в его крови варварских помесей. Он питал глубочайшее уважение к Ганнибалу и признавал его покровительство, был верным другом и товарищем. Будучи болезненным от природы, он старался быть хорошим воином. Джиска был упрямым по отношению к обучению и всем тяготам, которые выпадали на долю сыновей Гамилькара. Как и Ганнибал, он вёл с детства спартанский образ жизни, они вместе обучались у эллинского учителя Созила, который отличался особой жесткостью среди учителей того времени.

В тот день Рихад показал им самого огромного слона, который, как он говорил, не поддавался дрессировке и тем самым считался сильнейшим среди своих сородичей.

Они наблюдали, как у трёх огромных деревянных столбов, врытых в землю, по натянутой веревке то и дело поднимался сбрасываемый со спины этого упрямого слона самый лучший дрессировщик Рихада.

– Никому пока не удалось оседлать этого царского слона. Он ещё молод, ему только двадцать лет, но он уже очень крупный. Поистине этот слон царский.

Масилисса, не выдержав, подбежал к слону и перерубил верёвки.

Когда он с сердитым взглядом, опуская глаза, проходил мимо Ганнибала и Джиски, то проговорил:

– У вас, карфагенцев, только деньги и слава стоят во главе, этот слон свободен от человеческой власти, и никто не смеет посягать на его свободу.

Ганнибал задумчиво посмотрел сначала на Масилиссу, а затем, повернувшись к Джиске, сказал: