– Мы не понимаем с тобой его поведения из-за того, что не знаем обычаев и традиций его народа. У них есть чему научиться, так же как и у всех других народов. Вспомни, друг мой Джиска, когда величайший Александр покорял города и империи, то старался изучить и сохранить обычаи захваченных. В Египте он поклонялся египетским богам и проявлял к ним уважение, в Вавилоне – вавилонским. Его величие заключалось не только в его победах, но и в том, что он хотел объединить все народы, выбрать лучшие черты у каждого и использовать это во благо созданной Величайшей империи. Когда мы однажды захватим Рим, я останусь в нём правителем и не вернусь в Карфаген. Мы объединим народы, но не с помощью захвата и насилия, а по-другому. В этом наше величие перед ликом наших общих богов. Они хотят жертв, но мы перехитрим их – мы создадим Единый Мир, в котором каждый будет чувствовать свою нужность и каждый тем самым будет полезен для развития.

Джиска, расширив глаза, с упоением внимал каждому слову благородного друга.

Ганнибал похлопал его по плечу и этим движением словно стряхнул с Джиски паутинку мечтательности.

– Нам есть к чему стремиться, друг мой, а этого слона я назову Сириус, и в будущем именно на нём я войду через врата побеждённого Рима, как Александр Великий на своём легендарном Буцефале прошёл через врата Вавилона.

С тех пор прошло около десяти лет. И теперь, в битве при Каннах, на пороге самого Рима, Джиска мёртв, и он не увидит великого торжества семьи Баркидов.

Поздней ночью после битвы Ганнибал приказал пленным римлянам рыть глубокую могилу для погибших в битве карфагенян.

На одном из холмов у реки пылал погребальный костёр. Пламя освещало застывшие, не выражающие никаких эмоций лица, которые были похожи на восковые маски. Ганнибал, Магон, Ганнон и Магарбал – они прощались со своим верным другом, храбрым воином Джиской.

Ещё несколько часов назад они бились с врагом, страстно, безбоязненно, с безумным азартом. Теперь же битва закончилась, и огромное пространство – долина реки Ауфид, каждая травинка и каждый клочок земли впитали по несколько литров человеческой крови.

Костёр горел, и где-то вдалеке, у самого горизонта появлялась бледная полоска рассвета.

Было душно, готовилась гроза.

Молчание прервал Магарбал:

– Нужно срочно собирать оставшихся людей и выступать в сторону Рима. Завтра я со своей конницей отправлюсь к воротам Рима, нужно посеять панику у их жителей и оставшихся солдат.

Ганнибал резко перебил его:

– Нет! Мы выиграли войну и теперь будем ждать, я хочу, чтобы римляне сами, признав поражение, пришли ко мне просить перемирия. Война выиграна, мы не варвары, чтобы врываться в город, грабить и убивать его жителей. Мы – великие карфагенцы, и у нас есть понятие чести и благородства. Эта битва показала нашу силу, и что же теперь?