Говоря об огненном мешке в Ленинском районе, князь Иван несколько раз с недоумением взглянул на меня, будто поражаясь, что я этого не помню.

Когда я спросил, что же сподвигло тамбовцев, владыка, погрустнев, приказал принести артефакты из спецхрана.

Это был передатчик с батареями, инструкция по использованию на двух языках и куча пропагандистской макулатуры про счастливую жизнь под дланью дяди Сэма. Князь сообщил, что примерно четыреста двадцать лет назад высоко над Владимиром пролетел реактивный самолет, оставляя след из четырех нитей. Я помнил это по прошлой жизни, но не знал, что много лет спустя в Мертвом Городе в изобилии нашли все это добро.

Меня вновь позабавили отзвуки старых американских представлений о России в заброшенных буклетах. Когда князь поинтересовался, что меня так веселит, я прокомментировал ему то, что, по мнению составителей, понятно нам без пояснений: в буклетах были фотографии этикеток «Столичной», черной и красной икры, самоваров и балалаек, слова «Glastnost», «Perestroika», изображение красных звезд и будёновок. Князь опять смеялся, но как-то кисло.

То, что владыка показал мне потом, было совсем не смешно. Служки принесли ткань оболочки воздушного шара и куски разбитой аппаратуры. Найден был аэростат-разведчик тамбовцами.

Батареи не утратили заряда, компоненты аппаратуры не походили на надерганные из мусора и скорей всего были изготовлены недавно. Обилие надписей «made in» не оставляло сомнений в происхождении.

Этот аэростат вряд ли бы смог перелететь Атлантику. Предположительно разведчик запущен, как в былые времена, откуда-то из Швеции или Дании, местностей, давно обезлюдевших. Была ли это малочисленная исследовательская экспедиция или в Европе высадилась армия Пендостана, можно лишь строить догадки.

Как скоро ждать гостей в «мультикаме» и «вудланде» ответить не мог никто, но в неизбежности этого сомнений не было.

Под желтый ботинок американской военщины владимирский князь попадать не хотел. Естественно, и исламское государство, для которого «империя добра» была заповеданным Пророком заклятым врагом, искало союзников. Для Владимира, главный козырь которого – внушающие ужас аннигиляторы полного распада – потихоньку ветшал, а запас патронов для огнестрельного оружия ограничен, союз с местными тоже был необходим.

Но по мере разговора я все больше и больше чувствовал некую недоговоренность, точно мы говорили о важных, но второстепенных вещах. Гораздо важней было решить все проблемы между теперешним правителем и внезапно воскресшим. По ряду причин я не хотел сбрасывать князя Ивана с трона.