Судьба утонуть в глиняном болоте постигла и другие остатки поселений на Горьковском шоссе.

Заблудиться в чистом поле без ориентиров легче легкого. Я утешал себя, что интуиция и чувство направления не подведут. В конце концов, если надо проверить правильность движения, можно раскопать ямку, чтобы найти отсыпку полотна и куски асфальта.

Отмотав километров пятнадцать, я стал находить остатки деревьев, которые погибли уже после того, как время разрушило человеческие постройки. Вот и все. Оставалось только дошагать.

Море жидкой глины вокруг погибшего города закончилось. Постепенно дорога стала просекой в мертвом перекрученном лесу. Сотни экспедиций пробили и вытоптали комфортный путь.

Мне нужно было свернуть налево к Обухово или на худой конец не пропустить поворот на Ельню.

Шагомера у меня не было, оттого я имел самое приблизительное представление о своем положении. С каждым шагом беспокойство возрастало.

Наконец я увидел просвет среди мертвых деревьев. Судя по тому, что я, как ни старался, не обнаружил дороги справа, Обухово я благополучно миновал. Еще немного, и пришлось бы много дней топать до Ногинска.

Трасса до моста в прошлой жизни была добротной дорогой с твердым покрытием. Оттого за много лет она лишь заросла молодой порослью сосен. Потом излучение и вовсе убило деревья.

Скрежеща стертыми полозьями, я одолел последний отрезок. Клязьма стала шире, моста не было, лишь у берега из воды выглядывали остатки рухнувших конструкций.

Река пока не вскрылась. Теплый дождь, который пару дней поливал окрестности, основательно попортил лед. У берега он практически полностью растаял, а там, где оставался, был ноздреватым, рыхлым с промоинами и трещинами.

Я не стал сетовать, что попусту волок лодку. Ледоход мог начаться в любой момент. Гораздо важней, что тут могла водиться рыба. Пара банок тушенки из НАЗа была давно сьедена, и голод давал о себе знать.

Скоро, внутренне содрогаясь от отвращения, я выловил каких-то мерзких уродцев, уповая, что запекание и обработка биоэнергетическим генератором не даст мне отравиться или подцепить заразу.

Рыба с голодухи показались очень вкусной, и мысли о том, что стоило бы попоститься, но не подвергать себя опасности, отошли прочь под натиском желудочного восторга.

От действия генератора меня мягко повело, внутри похорошело, хмарь словно разошлась, и стало невообразимо приятно.

Это обрадовало и мою рациональную часть. Если организм реагирует на относительно небольшие дозы излучения, значит, не пожег я его в тоннеле, когда накачивался энергетикой сверх всякой меры. Может быть, еще все и наладится.