– Тварь! – ласково повторил командор. – Ты ответишь.

Девушка пришла в себя. Вздрогнула, но на мучителя посмотрела без страха. Сверкнула глазами и вновь плюнула в холеное лицо. Тугой комок крови и слюны прилип к щеке командора, медленно потек вниз.

– Ты умрешь, – шепнула разбитыми губами ведьма. – Он придет, убьет тебя… и остальных. Вы все погибнете. Я знаю…

– Заткнись! – бешено гаркнул офицер.

Каленый прут приблизился к лицу девушки. Оранжевый наконечник рассыпал искорки, чуть слышно потрескивал. Волосы и ресницы сразу же начали скручиваться, на щеке ведьмы проступили волдыри. Но она не обратила внимания. Смотрела с гневом и презрением. Бесстрашно. Пристально.

Мучитель хрипло расхохотался. Медленно довел движение до конца. Подвал огласил протяжный женский крик. Яростный и гневный, отчаянный и беспомощный. Раздалось шипение, к потолку потянулся дымок. Сразу же завоняло паленой плотью. Левый глаз девушки лопнул. Ресницы и брови воспламенились. Крик перешел в задушенное хрипение. Ведьма задергалась, выгнулась дугой. Но вскоре потеряла сознание, уронила руки.

Командор отнял прут, полюбовался проделанной работой. Вместо левого глаза – черная зияющая дыра с обугленными краями. Из глазницы шел дым, сочилась кровь. Внутри – сплошная рана. Офицер расхохотался, вдавил подстывшее острие в правый глаз ведьмы. Отвратительно зашипело, хлюпнуло. Губы ведьмы шевельнулись, исторгли лишь одно слово. Тихо, почти неслышно. Но для меня прозвучало, как гром.

– Саша…

– Соня!..

Ярчайшая вспышка стерла образ подвала, ослепленную и изуродованную девушку, ее мучителей. Сознание омыли волны мрака. Постарались растворить, шептали на ухо: «Успокойся. Расслабься. Скоро станет лучше. Скоро ты будешь с нами. И тогда боль исчезнет». Но я не обращал внимания. Огонек разума полыхнул как звезда, рассек мрак и безвременье. Бешенство и ярость придали сил, помогли пробивать преграды. Тьма трусливо раздалась в стороны, отхлынула с дороги.

Нарастающая боль в груди и боку. Жуткий холод, пожар в душе. Быстрые толчки в сознании, неровное биение сердца. Целый водопад ощущений, муть и туман. Чувства говорили странное, конфликтовали. Руки и ноги – сухие ветви, торс – замшелое бревно, плоть – ворох листьев. Но между тем я слышал грохот крови в ушах, пульсацию, сиплое дыхание.

– Саша!..

Губы шевельнулись. И тут же я осознал, что существую, живу. Навеянные заклятием ощущения стерлись. Освобожденные мысли взорвали мозг. Сердце застучало, нагрело околевшее тело. Я ощутил: лежу в ворохе листьев. Спину выстуживала холодная земля, кожу щекотали травинки. На животе горячая липкая лужица, в кишках засели раскаленные угольки.