— Солнечный камень? — прищурился я. — Желали превращать свинец в золото или обрести вечную жизнь?

Я намеренно низвел значение философского камня до обывательских представлений о нем, и профессор не стерпел, буквально выплюнул в меня:

— Глупец! Солнечный камень — квинтэссенция незримой стихии, суть овеществленный эфир! Ваша пресловутая святость, принявшая материальное обличье!

И тут на меня снизошло озарение.

— При сотворении солнечный камень впитывает весь окружающий эфир и лишает место святости? Именно так вы собираетесь уничтожить Сияющие Чертоги?

— Да! — в каком-то даже противоестественном восторге выкрикнул профессор Граб и закашлялся, но совладал с кашлем и просипел: — Диктат веры падет, мы освободим умы людей и расчистим путь прогрессу. Штампы! Мануфактуры! Механизмы! Будущее! И рутинерам вроде вас его не остановить!

— Время на исходе, — предупредил меня Микаэль.

Я ударил профессора кулаком в живот, обрывая монолог, и спросил:

— Какова роль де ла Веги? — заметил недоумение допрашиваемого и поправился: — Тот южанин, кто он?

— Друг, — с тяжелой одышкой ответил Якоб Граб, — преданный нашему делу всем сердцем. Он указал на ошибки и нашел недостающие фрагменты описания. И проведет ритуал, справится и не побоится взять грех на душу… Эту цену придется заплатить ради уничтожения Сияющих Чертогов, ради освобождения всего человечества от оков лживого учения…

Голос профессора звучал все слабее и тише, а потом он и вовсе умолк, на лице выступили кровавые капли пота, запахло гнилостным запахом разложения. Началась агония, и Микаэль отступил, принялся вытирать окровавленные руки каким-то грязным лоскутом. Лицо его было бледным, под глазами залегли тени, крылья крупного носа раздувались, словно размеренным дыханием бретер пытался совладать с бушевавшими в душе эмоциями.

Я тоже встал и спросил:

— Поможешь с обыском?

И тут же встрепенулся наблюдавший через окно за двором Уве:

— Стража!

Возглас этот словно ошпарил меня кипятком.

— Святые небеса! — выдохнул я, не зная, что предпринять.

Сильвио де ла Вега в очередной раз нас переиграл. Не смог натравить собственных головорезов и прислал городских стражников. Тех ведь даже подкупать не пришлось, достаточно было просто наплести об услышанных криках о помощи!

— Надо убираться, — решительно сказал маэстро Салазар. — Эта падаль будет вонять, возникнут вопросы. Плохие вопросы. Я не хочу оказаться в Рейге с камнем на шее.

Миг я колебался, затем окликнул школяра: