— Уве, уходим. К черному ходу, быстро!

Увы и ах, но травмированное смертью близких сознание Микаэля сверх всякой меры извратило его талант целителя. Профессор Граб сгнивал заживо, и куда больше неудачной попытки исцеления наложенные бретером чары походили на жуткую по своей силе порчу. Ту, что чернее безлунной ночи.

Школяр от изумления разинул рот, я подскочил к нему, ухватил за ворот и рывком отправил к дальней двери.

— Пошел! — а сам подхватил саквояж и ринулся следом.

За спиной послышались стук и крики, но стражники не решились с ходу вломиться в дом, и мы сполна воспользовались предоставленной форой. Выскочили через заднюю дверь и припустили наутек, чтобы вскорости затеряться на узеньких улочках, покрутиться немного по району и некоторое время спустя выйти на площадь перед главным зданием университета. Уве попробовал было пристать с расспросами, но Микаэль велел ему заткнуться. Вид у бретера был донельзя недобрый и нервный, школяр счел за благо умолкнуть. Лишь проворчал напоследок:

— Опять эти ваши сомнительные дела, магистр! Секреты, тайны… Не хочу иметь к ним никакого отношения!

Я не обратил на это замечание внимания, взмахом руки подозвал дожидавшегося клиентов извозчика и велел ехать на площадь Эриха Великолепного.

— Я вам еще нужен, магистр? — спросил Уве. — Если позволите, дойду пешком…

— Сиди! — приказал я. — Присмотришь за маэстро Салазаром, пока кое с кем переговорю.

Бретер изогнул бровь:

— С каких пор, Филипп, мне понадобилась нянька? Мне даже собутыльники больше не нужны. Совсем никто не нужен…

— Кроме того, кто не даст тебе впутаться в дуэль! — отрезал я и потребовал у школяра: — Смотри за ним в оба!

На площади маэстро Салазар сразу утянул Уве в приглянувшийся ему винный погреб, а я, как и было оговорено, какое-то время простоял у конной статуи прославившегося своими завоевательными походами императора, потом расположился за уличным столиком ближайшей таверны и заказал жареного мяса и полкувшина красного вина. Уже успел отобедать, когда рядом как бы невзначай остановился круглолицый подручный кардинала Рогана.

— Буду говорить с его преосвященством, — сказал я, не поворачивая головы. — Поручение выполнено, но угроза вполне реальна и пока еще не устранена.

— Ждите, — сообщил агент Канцелярии высшего провидения и отошел от стола.

А я остался пить вино и обдумывать сложившуюся ситуацию.

По всему выходило, что выкрутасы профессора не укрылись от бдительного взора моих коллег, да иначе и быть не могло: пусть Якоб Граб сам и не взламывал места силы, но ритуал разработал именно он, а чем сложнее схемы и формулы, тем явственней проявляется индивидуальный почерк заклинателя. Вот только информация попала не к тому человеку, и хода ей не дали, просто взяли на заметку, решив использовать в своих целях. И вполне логично предположить, что этим «не тем человеком» был вице-канцлер вон Бальгон, который и курировал деятельность магистров-надзирающих. Раздобытые де ла Вегой записи святого Луки позволили направить исследования университетского умника на верный путь, и теперь под угрозой оказались Сияющие Чертоги — место одинаково дорогое догматикам, ортодоксам и мессианам.