– Что дальше, майор? – осведомился Плащинин, сидевший в числе шести операторов перед терминалом самолёта с рожками на висках.

– Ждём, – ответил Максим с оптимизмом, которого на самом деле не испытывал.

– Долго? – присоединился к генералу Костя. Рогов обзора ему не дали, и он в нетерпении ёрзал по полу, не зная, чем себя занять.

– Не суетись, – тихо обратилась к нему Вероника.

– Может, подождём час, – рассудительно проговорил Редошкин, – а может, сутки.

Помолчав, добавил:

– А то и двое.

– Потрясно! Здесь есть туалет? Или мы будем писать через люк?

Вероника прыснула.

– Молодой человек… – сердито проговорил Плащинин.

– Командир! – вдруг воскликнул Редошкин.

Максим и сам заметил сверкнувший под самолётом серебристый крестик и отреагировал мгновенно, заложив вираж, после чего самолёт опустился на полкилометра и завис в полусотне метров от беспилотника-тетракоптера, обвешанного со всех сторон видеокамерами. Кроме того, была видна длинная бечева, уходившая из-под корпуса дрона и пропадавшая из виду в двадцати метрах от него.

– Подлетим поближе? – почему-то шёпотом произнёс Плащинин.

– Ждём! – повторил Максим, сдерживая нервную дрожь в пальцах. – Нас должны заметить и с такого расстояния, и только после того, как дрон вернётся домой, там отреагируют и пошлют «вертушку».

– А если не пошлют? – с надеждой спросил Костя.

– Увидим.

– Я вылезу, командир, – предложил Редошкин. – Помашу руками, чтобы там поняли, где мы.

– Идите вдвоём с Вероникой.

Сергей Макарович одобрительно поднял вверх большой палец, оценив мысль подчинённого: девушка в данном случае, будучи племянницей президента, являлась для верхушки спецслужб, зависимой от мнения начальников крупнее рангом, более ценным заложником ситуации.

Максим открыл люк, повернув нос аппарата люком к беспилотнику.