Шакал заглянул в измученное лицо Певчего.

– Ты все еще его любишь.

В сощуренных от солнца глазах трикрата появились слезы, и он взбесился еще сильнее.

– Он был мне братом! Моим спасителем! И капитаном! А я его предал!

Шакал покачал головой.

– Если бы я знал, что ты оставишь из-за этого борьбу, ни за что не позволил бы тебе убить того чародея.

– Позволил? – выпалил Певчий. – ПОЗВОЛИЛ?

Старый трикрат сделал два шага, занеся руку для удара. Твердые костяшки пальцев впились Шакалу в челюсть, отбросив его на землю.

– Можешь испытать, сколько во мне осталось силы, юнец! – прогремел Певчий, грозно нависая над ним.

Вытерев кровь с губ, Шакал вскочил на ноги так резко, что Певчий напрягся и сжал кулаки. Но нападать Шакал не стал. Он встал перед старым трикратом, почти нос к носу, и заглянул ему в глаза.

– Ваятелю твоя жалость не нужна, Печный, – медленно проговорил Шакал. – Он хотел от тебя только слепой преданности. Как и от всех нас. Ничего, кроме служения его злобе. Ты любил его, но потом сильнее полюбил копыто – братство, которое сам помогал создать. Что будет с Серыми ублюдками, если следовать его жажде мести? А с Отрадной, с приютом и Берил? Ты сам знаешь ответ, ты знал его еще до того, как я сел на свина. Иначе зачем бы ты продолжал борьбу? Чтобы спасти наше копыто. И скажи, что я неправ.

Ярость Певчего заметно остыла. Он отступил на шаг и опустил голову, больше не в силах выдерживать взгляд Шакала.

– Нет, ты прав.

Стряхнув остатки стыда, старый трикрат схватил Шакала сзади за шею и грубо притянул в свои объятия.

– Ты всегда был чертовски умным, – проговорил Певчий приглушенным голосом из-за Шакальего плеча. Затем, отпустив его, сделал шаг назад и грубо взял его за распухшую челюсть. – Прости, сынок.

Шакал небрежно махнул рукой.

– Овес бивал меня и посильнее. Ты стареешь, Печный.

– Наверняка уж. Потому что сейчас я спрошу тебя, что нам делать дальше.

Шакал на минуту задумался, коснувшись языком разбитой губы.

– Ваятеля используют, – объявил он наконец. – Если Штукарь хочет править пустошью, он станет королем Уль-вундуласа. И ни за что не позволит вождю наслать чуму на Гиспарту, уж поверь. Для него это слишком… просто. Что бы он ни намеревался сделать, это будет нечто большее, чем месть, которой жаждет вождь.