– От тебя несет, как от свиной щелки, – сказал старый трикрат. – Спустись-ка ты лучше помойся, пока Люсия не свернула в сторону, чтобы убраться от тебя подальше.

Шакал охотно послушался. Искупавшись как следует в блаженно прохладной реке, он нагим вернулся на уступ.

– Меняемся, – сказал Певчий, бросая ему грушу и указывая на грязные штаны, которые Шакал держал в руке. Шакал отдал ему свои штаны и молча с ними попрощался, когда Певчий швырнул их в разожженный костер. Шакал, зажав грушу в зубах, достал из сумки, висевшей на седле, свежие штаны.

– Раны заживают, – заметил Певчий, оценивающе щурясь на крысиные укусы, покрывавшие тело Шакала.

Шакал кивнул, осматривая себя, пока жевал грушу. Раны затягивались. А те, что были на левом предплечье, уже были почти не видны.

– Не болит? – спросил Певчий.

– Раньше болело, – ответил Шакал, запрыгивая в штаны. – Думал, конец.

Он беззаботно рассмеялся, но Певчему было не до шуток. Старик лишь пристально разглядывал молодого полуорка.

– Что там случилось, Шакал?

– Что ты знаешь о короле Гиспарты?

Певчий скривил губы, недовольный тем, что Шакал ответил вопросом на вопрос.

– Котором?

– О нынешнем.

Старый трикрат почесал седую гриву.

– Он король номинальный, а настоящая власть – у королевы. Это в ней королевская кровь. Старый король был ей отцом. А что?

– У нее есть брат?

– Думаю, даже не один.

– А знаешь старшего, который сошел с ума?

Певчий изогнул бровь, отчего морщины на его лице стали еще заметнее.

– О да. Ему отрубили голову много лет назад.