– Да, но до этого его изгнали, он выжил и трахнулся с орчихой. Это, видимо, устроил какой-нибудь калиф Тиркании, где он жил, я точно не знаю.

– Что ты узнал, Шакко? – Певчий терял терпение. – К чему ведешь?

– Штукарь его сын, – сказал Шакал. – Сын-полукровка этого брата королевы, которому отрубили голову. Понимаешь? Теперь он хочет заполучить корону Гиспарты. За этим и пришел.

Певчий сделал протяжный выдох.

– А Ваятель знает?

Шакал мог только пожать плечами.

– Должен знать, – решил Певчий. – Он всегда этого хотел. Возможности уничтожить хиляков. Черт, король-полуорк! Его рябой хрен встанет только от этой мысли и…

Старый трикрат осекся, у него отвисла челюсть.

– Ты думаешь, он прав, – закончил за него Шакал.

Певчий раздраженно тряхнул головой.

– Я так же думал, – сказал ему Шакал, скармливая огрызок от груши Очажку.

После этого ни он, ни Певчий долго ничего не говорили. День был жаркий, и уступ, где они остановились, укрывал их в тени и направлял слабый ветерок приятным коже потоком. Шакал, собравшись с силами, принялся седлать свина. Когда он закончил, Певчий еще не пошевелил и мускулом.

– Что тебя тревожит? – спросил Шакал, хотя и подозревал, что ответ ему известен.

Старый трикрат некоторое время не отвечал. А когда заговорил, то не повернулся к Шакалу – его немигающий взор был устремлен на пустоши.

– Я вкусил месть, Шакал. Я не думал, что все еще ее жажду. Спустя столько лет, черт меня дери, она показалась мне слаще, чем если бы я перерезал всех чародеев в той шахте, когда мы оттуда бежали. Вкус возмездия, наверное, не портится. И я… я не уверен, что Ваятель не заслуживает этой чаши.

– Одного чародея ему будет мало, Певчий.

– А с чего бы ему хватило? Тебя там не было, сынок. Ты не можешь знать, каково это.

Шакал сердито указал на свои раны.

– Мне кажется, могу.

– А ты смог бы вынести это снова? – с вызовом спросил Певчий, поворачиваясь к нему. – А потом еще? Как насчет этого? И еще, еще и еще, пока не поймешь, что ничего другого не существует! Пока забудешь, что когда-то были дни без этой грызущей и визжащей пытки! Думаешь, ты понимаешь? Даже я не понимаю! Мы чудом избежали чумы, не знаю как, но мы ее избежали! А он нет! Ты говоришь, тебя схватили, говоришь, что думал, это конец. А представь, как жил бы с этим тридцать лет, дольше, чем ты вообще жил на свете! Если кто и заслуживает сжечь Гиспарту дотла, то это он! Ваятель заслужил все, что хочет сделать с этими тварями с севера!