Овес так и поступил, а потом отстегнул от упряжи один колчан и повесил себе на пояс.

Шакал, закрепив оружие, забрался в седло за спиной у Хвата. Овес подсел к Дуболому. Они ушли из Отрадной так же быстро, как пришли, и сделали буквально несколько шагов по тропе, ведущей к Горнилу, когда Шакал, не говоря не слова, направил свина Хвата в кусты. Они находились на северо-востоке от крепости, неподалеку от вершины ее овала. Шакал дал знак остановиться в нескольких фарлонгах[2] от стены. Свиной гребень был наполовину поднят: пандус вертикально торчал над парапетом.

Шакал указал туда и шепнул Хвату на ухо:

– Дождись, когда он опустится.

Кочевник утвердительно хмыкнул, и Шакал слез с седла. Овес уже стоял на земле, готовый двигаться дальше.

– Иди вперед, брат, – прорычал он вполголоса.

Согнувшись почти вдвое, они поспешили к стенам, пробираясь между теней валунов и кустарника. С мечами в ножнах и арбалетами на плечах, они подходили к Горнилу, будто головорезы. На расстоянии полета стрелы от крепости Шакал остановился. Он увидел, что гигантская фигура убитого им орка все еще висела на Свином гребне. За парапетом двигались и другие силуэты, но их было меньше, чем ожидал Шакал. Обычно Свиной гребень был самим защищенным участком стены, но сейчас его, похоже, охраняли лишь несколько караульных. И все же здесь им было не пройти. Шакал хотел только убедиться, что заколдованный орочий труп не закричит, выдав их приближение. Но все было тихо, так что они двинулись дальше. Не подходя к стенам, они прокрались вдоль них на запад.

Там, затаившись в кустах, Шакал и Овес застыли в ожидании, прислушиваясь.

На противоположной стороне Горнила Кул’хуун и Красный Коготь к этому времени уже должны были дойти до сторожки у ворот. Их задача состояла в том, чтобы позвать часовых и просто рассказать правду. Орки пытались захватить Уделье, и весть об этом следовало распространить. Они были из Шквала бивней и Клыков наших отцов, поэтому их приняли бы как посвященных братьев дружественных копыт, явившихся к Серым ублюдкам сообщить страшную весть. И реакция на нее должна была многое поведать. Ведь Овес ничего не знал о готовящемся Нашествии, когда уходил из Горнила, и, вероятно, все остальные тоже были в неведении – за исключением Штукаря и вождя. Шакал не мог представить, чтобы его бывшие братья согласились на подобный план. И по правде сказать, рассчитывал на них.

Как бы то ни было, о ездоках у ворот сообщат Ваятелю. Те попросят укрытия на ночь, Шакал полагал, что им откажут. Красный Коготь и Кул’хуун возмутятся и начнут выкрикивать оскорбления под стенами. Они и послужат сигналом для Овса с Шакалом.