Быстро облизав пальцы, он ухватился за правый край арки и, качнувшись, оттолкнулся одной ногой от ниши. В прыжке он ухитрился зацепиться левой рукой за впадину между кирпичами, стараясь не обращать внимания на шипящий звук. Уклон стены теперь был меньше, но по нему можно было добраться до второго, почти вертикального выступа. Ухватившись за каменную опору обеими руками и упираясь в кирпичи пальцами ног, Шакал по-обезьяньи прополз по ней вверх. Когда пальцы начало жечь, он стиснул зубы. Выше стена поднималась еще примерно на два роста Шакала. Дальше виднелась решетка частокола, а значит, обжигающий камень на этом заканчивался. Смирившись с болью, Шакал полез вверх, торопясь, чтобы не жгло руки. Заботиться об осторожности, искать следующую опору для руки было некогда – отчаянно хотелось только поскорее прекратить мучительные прикосновения к камням. Остановиться значило сгореть.

До решетки уже можно было дотянуться. Шакал ухватился за сухой плетень, царапая кожу пальцев. Дерево треснуло и раскололось под его весом, но он вскинул вторую руку и нашел, за что взяться, чтобы не упасть. Пульсирующие от боли пальцы блаженно обхватили грубую решетку, Шакал уперся ботинками в камень под нею и, на миг задержавшись, посмотрел направо. Овес тоже прижался к нижней части забора, на расстоянии вытянутой руки. Трикрат, раздраженный, весь в поту, торжествующе посмотрел на него, но его взгляд тут же скользнул над Шакала и заледенел. Овес распахнул глаза и открыл было рот, чтобы о чем-то предупредить, но заставил себя не подавать голоса.

Глянув вверх, Шакал увидел прямо над собой силуэт часового, перегнувшегося через парапет, – тот уже занес руку с дротиком. Шакалу было не спастись. Но вверху опустили оружие. Шакал увидел перед собой тупой конец древка.

– Хватайся, – прошипел голос с нетерпением.

Ухватившись за древко одной рукой, Шакал оттолкнулся от решетки и поднялся наверх. Перебравшись через край парапета, он очутился лицом к лицу с задыхающимся сопляком. Шакал знал его в лицо, как и всех остальных, но имена – другое дело. Претенденты не стоили того, чтобы запоминать их имена, пока они не становились посвященными. Сопляк, не говоря ни слова, прошел по стене, чтобы помочь Овсу. Быстро озираясь, Шакал не увидел поблизости других часовых, хотя и различал вдали смутные фигуры, сгрудившиеся у Свиного гребня. Шакал посидел немного, прислонившись спиной к парапету и переводя дыхание. Здесь, дальше от нагретых печей, было легче переносить жар, но все равно было неприятно. Неудивительно, что вдоль стены было так мало часовых. Из-за жара им, по-видимому, пришлось нести караул более короткими сменами. Овес сел рядом с ним, осторожно разминая пальцы.