– Ты можешь ошибаться, – прохрипел Штукарь, и в его глазах заплясали веселые огоньки.

– Попробуй что-нибудь выкинуть, – пообещал Шакал, – и узнаем.

Он оттолкнул чародея и отпустил его шею. Штукарь не ответил ему даже злобным взглядом, а просто сложил пухлые руки на поясе и выжидающе застыл.

Продолжая высматривать Месителя, Шакал повел всех с помоста, по дороге подобрав Хорька. К счастью, тот уже приходил в себя и мог спуститься по лестнице почти самостоятельно. Мед все еще сидел над Овсом, но состояние трикрата не изменилось. Ваятель лежал рядом тоже без движения.

– Они дышат, – сообщил Шакалу Мед, как только тот подошел, – но слабо.

Шакал обернулся на Штукаря.

– Овес очнется?

Чародей присмотрелся к лежащему трикрату и перевел взгляд на Ваятеля.

– Наверное. Чума остается в прежнем теле, но позволять ей там оставаться глупо. Если…

– Довольно! – рявкнул Шакал.

– Нам нужно его отсюда вынести, – сказала Блажка, мрачно глядя на Овса.

Шакал кивнул. Он взял тележку, в которой перевозили уголь, и, при помощи Гвоздя и Блажки, погрузил в нее Овса. Хорек стоял рядом с затуманенным взором, его поддерживал Мед.

– Уходите отсюда все, – сказал Шакал копыту. – Мы со Штукарем разберемся с Месителем.

– Ты с ума сошел? – Блажка вытаращилась на него. – Я никуда не пойду.

– Мы со Штукарем разберемся с Месителем, Блажка, – повторил Шакал непреклонно.

– Ему нужна я, дурачина, – напомнила Блажка. – Если не хочешь гоняться за ним по всему Горнилу, оставь меня здесь. Нет, на хрен, я остаюсь и все! И меня не колышет, магическая у тебя кость или нет!

Гвоздь фыркнул.

Поняв, что спорить бесполезно, Шакал повернулся к нему.

– Выполняй. Мы втроем тебя прикроем.

– А что с Ваятелем? – спросил Мед.