— Что? — неподдельно изумился бродяга. Приподнял брови и недоверчиво качнул головой. — А мы разве виделись раньше?

— Несколько дней назад, — сказал я. — И тогда ты дал два совета. Или предостережения. Оба сбылись.

— Надо же, — пробормотал туату. А затем откинулся на диване и искренне рассмеялся. А когда смех иссяк, торжественно произнес: — Тебе несказанно повезло, парень, получить истинное, а не лживое пророчество. Я ведь правда Предсказатель. Но прости, никогда не помню, что вещаю в таком состоянии. Судя по всему, не нагадал ничего мерзкого. Обычно хуже. Ты везунчик, парень! Любимчик Судьбы! Скоро откинешь копытца, но сие мелочи.

И вновь расхохотался. А я поморщился и вышел вон, но безумный зловещий смех туату еще долго преследовал, отдавался эхом в ушах.

Глава 11

Глава 11

Иногда случаются неудачные дни. Бывают и отвратительные, когда вещи сыплются из рук, а на голову неприятности. Но порой выпадают по-настоящему черные, когда ты начинаешь молить богов, чтобы неведомый мистический мучитель, издевающийся за тобой успокоился.

Мой же палач, похоже, основательно наелся Пыльцы и впал в неистовство. Так как со дня приезда в Тару не давал ни единого спокойного часа. Из огня да в полымя, как говорили до Исхода. И в итоге восприятие притупилось, я с каким-то любопытством ждал — что произойдет дальше, в какую отвратительную хрень вляпаюсь через минуту.

Но к моему вящему удивлению ощущение слежки, когда я вышел из паба, пропало. Возможно, неизвестный преследователь смутился при виде Мерти, а может и того, что я таращился прямо на него. Или устал ждать… Но исчез. Словно игра воображения.

Вот только я сознавал, что нет. Что все реально. Что чуть не утонул в собственной тени на площади. Что видел какую-то странный рогатый силуэт под светом прожекторов. И то, что я верно влип.

На фоне древнего неведомого зла долги или потеря субмарины выглядели чем-то незначительным, мимолетным и легким.

Стоит ли говорить, что чувствовал я себя несколько растерянным? Голова гудела, виски кололо раскаленными иглами боли. Мысли настойчиво жужжали, кружась вокруг сказанного бродягой, личности До и преследователя-невидимки, загадочных врагов туату из прошлого. Меня подташнивало, била мелкая дрожь, и то время, пока шел к Вратам, пока двигался в Верхний город, шарахался от каждой тени.

Я не понимал того, что произошло. Это и страшило до икоты, и манило. Как в детстве, когда твой мир равен территории дома и нескольким ярдам за воротами. А там за углом пугающая бескрайняя неизвестность, где водятся чудища, ходят кудесники в плащах и злые старухи-людоедки. Но чем ты старше, тем одновременно больше изведанное пространство вокруг тебя, и меньше, незначительнее, а главное скучнее вселенная.