Бородач пару раз тихонько стукнул по створке, что-то пробормотал в открывшееся окошко. Лязгнули засовы и петли, дверь открылась, и оттуда явственно потянуло опасностью.

— Проходите, мистер, — усмехнулся толстяк, воспитанно указал на проем двери ладонью. — Поговорим.

Сразу за дверью обширная комната. Слесарные столы и станки, ящики для инструментов и отходов, разнообразные стеллажи, в углу небольшой горн для плавки металла. Обычная мастерская на вид вроде бы.

Я не увидел внутри ни одного человека, но ощутил чужую злость, готовность действовать.

Очевидно, засели у стены рядом с входом. И явно с оружием.

— Хорошо, — сказал я. Украдкой пошарил в кармане и достал медную монетку, сжал в пальцах, пока не появилось легкое покалывание. А затем поднял руки и шагнул в комнату. — Я не собираюсь драться. Не стреляйте.

Не выстрелили, слава богу. Но и бездействовать не собирались. Один из конвоиров, плотный широкоплечий парень с руками толщиной с бедра, предсказуемо метнулся вперед и замахнулся стальным прутом, целя по затылку. И каково же было его изумление, когда орудие оглушения вместо того, чтобы врезаться в череп, рассекло воздух. Работяга провалился, сделал несколько шагов по инерции и встал посреди мастерской, глупо моргая и осматриваясь.

— Где? — рявкнул бородач, проталкиваясь вперед. — Ищите! Ищите, мать вашу!..

— Там! — крикнул один из тех, кто стоял у стены с револьвером в руках. — За станками!..

— Как мог там оказаться?.. Быстрее! Хватайте и вяжите!..

Намерения не отличались оригинальностью. Оглушить, а затем обезоружить и связать, устроить допрос с пристрастием. Тем паче, что эмоции говорили за горе-экстремистов. И, конечно же, я предугадал образ мыслей, но сдаваться на милость бандитов-работяг не собирался.

Невзрачный с виду теургический артефакт обладал силой схожей с действием Печати Пустоты, делающей пользователя невидимкой в воображении обывателей. Но дополнительно обладал милой способностью рисовать новую реальность в головах тех, на кого воздействует. Причем в отличие от аналогичных поделок гностиков бил по площадям, независимо от количества людей. И видения создавал коллективные, влиял на органы чувств комплексно, а не на отдельные.

Стоя рядом с проемом двери, я с любопытством наблюдал, как заметались по мастерской горе-террористы. Трое с револьверами присоединились к сопровождавшей меня компании и ринулись гоняться за фантомом по залу. Но едва настигали в одном месте, образ схлопывался как мыльный пузырь и появлялся в другом. За стеллажами, потом у станков, у ящиков с металлической стружкой.