– Ремни были стандартные, хозяин, – принялся оправдываться корабельный Интеллект: – Никто и представить не мог, что нас может занести в подобную переделку! Но я принял меры, хозяин! Я укрепил их молекулярными струнами и теперь…

– И теперь они нарубят меня на части, когда тряхнёт, так? Кстати, Ролаш, – переведя взгляд с потолка на женщину, застывшую напротив, он прищёлкнул пальцами: – Рамштекс, да? Его вроде из рубленого мяса готовят?

– Биточки, тефтели – они да, из фарша, а то, что ты назвал, – начала она, но Игорь, замахав руками, тотчас перебил её: – Всё тащи. И – побольше. Жрать хочу – Ну умираю просто!

– Так. Пищевой тракт в норме, – констатировала Ролаша: – Два-Семь! А ты боялся, что мы много потрохов удалили! Видишь? – Вытянув руку она указала на напряжённо замершего человека: – В норме он. Жрать требует!

– Много потрохов? Удалили?! – Привстав из-за стола Маслов требовательно посмотрел на Ролашу, затем на потолок, а когда стало ясно что они оба предпочитают молчать, вернул взгляд на напарницу: – Я жду пояснений! – Выдохнул он, возвращаясь на место: – Подробных.

– Да пояснять-то особо и нечего, – пожала плечами Ролаша: – Ты влетел в пол. Ну, поломало тебя. Так… Малость. Почти. Мы, как ушли во вне пространство, тобой и занялись. И, как видишь, успешно. Ты жив и жрать хочешь. Твоё обычное поведение. Мы молодцы, а тебя я сейчас покормлю.

– Господин! Это было великолепно! Шедеврально! – Заверещал Два-Семь, явно гордившейся собой: – Мы восстановили вас почти на восемьдесят процентов! Знаете, хозяин, для полевой хирургии, – доверительным тоном пропищал он: – И принимая в учёт тот фарш, в котором вы пребывали, я считаю такой результат выдающимся! Феноменальная удача, что с вами было Ролаша! Её познания в биологии вашего вида…

– Почти…восемьдесят?! Фарш? – Маслов потёр лоб рукой и удивлённо на неё уставился – ощущения были какие-то не такие: – Что с рукой? – Подняв её в воздух он пошевелил пальцами прислушиваясь к своим ощущениям, а затем повторил жест другой, левой.

– Что вы со мной сделали? – Левая явно передавала ощущения как-то не так. Он не мог выразить это словами – рука словно стала новой, более быстрой, более чувствительной и много ещё этих самых более.

– Ты на неё упал, – сев за стол напротив него Ролаша подпёрла щёку кулачком: – Неудачно весьма. Кость просто раскрошило, ну мы и не стали её собирать. Поверь, это был разумный выбор, мы и так, почти два месяца, твой пазл собирали. Кусочек за кусочком.

– Сколько?! Я же вот только что… – Желая потереть лоб он поднёс руку к голове, но стоило только пальцам коснуться кожи, как холодная волна, словно он приложился лбом к мёртвому металлу, заставила его вскрикнуть, дёрнув головой в сторону.