– А узнать, что тут происходило? Пока ты дрых? Как, желания нет?

– Во-первых не дрых, а лечился, усыплённый вами. Это я так – для прояснения картины напоминаю. А во-вторых, – смирившись с потерей отдыха, он вернулся на место: – Кофе дайте, или чего ещё, бодрящего, – попросил Игорь и сделав глоток горячего напитка, как по волшебству, оказавшемуся на столе, кивнул: – Докладайте, соратники мои верные! Как вы тут без меня жили-могли?

– Плохо, капитан, – заторопился Два-Семь: – Без вас, хозяин, и жили плохо, и совсем ничего не могли.

– Не слушай ты этого подлизу, – прервала корабль Ролаша: – Он сейчас тебе такого наговорит, что хоть в петлю лезь.

– А ты, значит, нет? – Откинувшись на спинку, Игорь поднёс стакан ко рту и только тут заметил, что держит его правой рукой: – Ты мне, значит, правду расскажешь? – Сделав глоток, он осторожно поставил стакан на стол, продолжая удивляться соответствию ощущений естественным.

– Правду и ничего кроме её родимой, – закивала Ролаша: – Но говорить я не буду. Сам увидишь. Два-Семь, давай первый ролик.

Освещение в кают-кампании погасло и перед Игорем, едва не касаясь его ног, разверзлась пустота пространства. Дав зрителю полюбоваться холодным блеском звёзд, камера поплыла вниз, давая красивый вид на обжитую систему красного солнца.

Возникшую у ног человека надпись перевела Ролаша, взявшая на себя роль диктора.

– Система Чуньк-Се. Владения Серого, с тремя белыми крапинками, Великого Крыла. Ценность – средняя.

Ничего выдающегося эта система не представляла и Маслов, лениво окинув взглядом планеты и астероидные поля, меж которыми поблескивали искорки спешивших по своим делам кораблей, потянулся к стакану, висевшему в пустоте – стол, как и остальные детали интерьера, просто пропали из виду.

Камера ещё чуть довернулась и по центру проекции, прямо перед Игорем, появился матово серый, с тремя крупными белыми кружками, шар Станции.

Несколько долгих секунд ничего не происходило – всё так же спокойно ползали по пространству огоньки кораблей, всё так же неторопливо влетали и вылетали они со Станции.

Появившейся вместо букв уюс – маленькая фигурка по-воробьиному подпрыгивая, заскакала по низу экрана беззвучно разевая клюв.

– Просит обратить внимание на Станцию, – пояснила Ролаша, но Игорь и сам уже разобрался в птичьей пантомиме – слишком уж демонстративно диктор топорщил крылья, указывая на серый шар.

Внезапно, нарушая размеренный и мирный уклад, пространство неподалёку от Станции, почернело, хотя, казалось бы – как может темнеть и так чёрная пустота и в этом новом мраке зашевелилось нечто, медленно, словно с трудом, пробиравшееся наружу. Чем был этот непонятный объект Игорю удалось разобрать только когда пространство, корчившееся словно в родовых муках, успокоилось, вытолкнув в реальность системы небольшой серый сгусток.