– Что вы со мной сделали?! Это не рука! Не моя рука?!

– Ну, Игорь… Игорь, спокойнее, не паникуй, всё нормально, – вскочившая со своего места Ролаша подошла к нему и попыталась погладить его по голове, но Маслов, державший правую руку перед собой как нечто чужеродное, отскочил в сторону.

– Отвечайте! – Принялся он ощупывать руку, но стоило только его пальцам, живым пальцам правой, коснуться кожи, как они, пройдя сквозь оказавшуюся призрачной плоть, сомкнулись на чём-то тонком и округлом: – Что это? – Прижавшись спиной к стене Игорь замахал левой: – Зачем?

– Игорь, – Ролаша, вновь приблизившись к нему, просительно вытянула руки: – Прошу тебя, успокойся. Пойми – у нас другого выхода не было. Твоя левая не подлежала восстановлению, там правда, такая каша была, ты и представить себе не можешь. Вот мы её и заменили, а чтобы ты не психанул, ну, как проснёшься, Два-Семь голограмму навесил. Поверх протеза.

– Спешу заметить, господин, – немедленно принялся оправдываться Интеллект корабля: – Что я был против обмана! Я и был и остаюсь уверенным, что психика моего обожаемого хозяина – непоколебима! И что ему, с редким мужеством преодолевшему все препятствия, разделявшие сладкий момент нашей встречи, подобное испытание – просто чих! В том смысле, что чихать он хотел на подобное! Это всё она, господин, Ролаша! Это она…

– Ах ты мелкий предатель! – Задрав голову она погрозила потолку кулачком: – Да что ты несешь такое, ты…ты…

– Голограмму уберите, – перебил её Игорь, пытаясь разглядеть сквозь плоть металл протеза: – Покажите, как это, – он вздохнул: – По-настоящему выглядит.

– Я никогда не сомневался в вашем мужестве, хозяин! И с самого начала я был против обмана. Ваш протез, хозяин, это вершина развития технологий! – Принялся верещать Два-Семь, но Игорь не обращал на его трескотню никакого внимания – плоть его руки начала рассеиваться и сквозь неё, как через туман, начали проступать блестящие формы его новой конечности.

Культя начиналась сантиметрах в четырёх ниже локтя. Из розовой кожи, без каких-либо следов воспаления, выходила слегка овальная трубка, заканчивавшаяся похожей на трапецию пластиной ладони. Блестящие пальцы, с утолщениями на месте суставов – шевеля ими он поднёс руку к лицу и в памяти, словно кадры кинохроники, начали вспыхивать воспоминания.

Красный мир.

Колебания зеркальной плёнки.

Постаревший двойник поднимает руку.

Блеск металлических пальцев.

Вспышки символов.

Пошатнувшись от осознания увиденного, Маслов вскинул руку, защищаясь от воспоминаний и те послушно пропали, решив до времени затаиться в глубинах памяти.