Вихрезмей был значительно больше.

– Я бы хотела встретиться с ним лицом к лицу, буде такое возможно, – тихо сказала Миас. – Но, возможно, мне придется удовлетвориться тем, что я видела его на глубине.

– Ты можешь попробовать приказать ему подняться на поверхность, – сказал Меванс, стоявший у нее за спиной.

– Я могу контролировать все, что происходит на палубе, Меванс, – ответила она, – но перед нами верховный дарн всего океана, и я сомневаюсь, что он меня послушается.

Джорон разделял ее желание. Если ему было суждено умереть на острове – а с каждым днем его уверенность в этом росла, – он бы хотел сначала увидеть аракисиана. Хотя, конечно, его желания интересовали великолепное существо не больше, чем желания Миас. Поэтому он стоял, мечтал и смотрел, как аракисиан скользит под водой – далеко или близко, или под ними.

– Он поднимается, – раздался старческий скрипучий голос у него за спиной.

Они повернулись и обнаружили Гаррийю в изношенной, как старая веревка, одежде.

– Что ты делаешь на корме? – спросила Миас.

– Приношу хорошие вести, я надеюсь, – ответила Гаррийя.

– Тогда делай это с палубы, – резко сказала Миас. – Именно там твое место. К тому же ты не можешь видеть зверя с того места, где стоишь.

– Женщина чувствует море, не так ли, Миас Джилбрин?

– Супруга корабля, – поправила ее Миас, но не так быстро и яростно, как в тех случаях, когда другие перечили ей на корме.

– Но ведь это так, верно? Чувствует его. Заранее знает, что произойдет, – женщина, – спокойно сказала Гаррийя.

– Уйди с моей кормы, – сказала Миас, – или будешь наказана веревкой.

Старая женщина кивнула, отступила назад, но, если ее и беспокоила мысль о наказании, она никак этого не показала.

– Не забудь накормить своего подопечного, Джорон Твайнер, – сказала Гаррийя.

– Хранитель палубы, – поправил ее Джорон.

– Да, и это тоже. Не забудь.

Ярость забурлила в Миас, и все ее почувствовали. Гаррийя посягнула на святая святых, обратилась к офицерам по именам, а не в соответствии с их должностями, пренебрегла законами корабля. Но извержения не произошло из-за крика со стороны поручней.

– Старая Гаррийя права. Кейшан поднимается! – Правила и законы были забыты, когда все бросились к поручням, чтобы приветствовать легенду.