27. Что находится внизу
27. Что находится внизу
Аракисиан поднимался с гораздо большей глубины, чем предполагал Джорон, огромное, белое, точно кость, существо. Другие, знакомые формы двигались над ним. Длинные тонкие хиссены сверкали в воде, словно ножи. Косяки маленьких рыбок галда отчаянно работали хвостами, чтобы спастись от стремительно приближавшегося морского дна – вероятно, они воспринимали это именно так. Жалящих райюлл, бесцельно следовавших по течениям и пожиравших все, до чего им удавалось добраться, решительно отодвигали в сторону. Зубохваты пульсировали впереди, вытягивая перед собой длинные лапы с когтями, – казалось, будто они протаскивают их сквозь воду.
Все это происходило, пока аракисиан поднимался. И продолжал подниматься, а потом его голова, мимо которой они проплывали, оказалась совсем рядом, почти такая же длинная, как «Дитя приливов», и почти такая же широкая.
– Дыхание Старухи, – прошептал Динил, – он разнесет нас на части. Нам следует отвернуть в сторону.
В глубинах сознания Джорона возникла мысль:
– Нет, – сказала Миас. – Мы будем смотреть.
Аракисиан продолжал подниматься, пока у Джорона не появилась возможность посмотреть на тело зверя и увидеть детали: костяные пластины вдоль спины, округлые и покрытые острыми ракушками, вроде тех, что растут на днищах кораблей; кожа, белая, как кость, если не считать восьми черных линий, идущих от восьми сиявших точек на голове, постепенно расширявшихся и исчезавших за кораблем, – эти длинные полосы шли вдоль всего тела существа.
Аракисиан продолжал подниматься.
И подниматься.
И подниматься.
И океан расступился над ним, вода стекала с него, точно слои мертвой кожи, открывая великолепное и поразительное тело. Исходивший от аракисиана жар обжигал лицо Джорона, и он чувствовал себя так, словно с него содрали кожу, обнажив белый череп.
Однако он не отступил назад.
Как и все остальные.
Когда голова полностью оказалась на поверхности, Джорон понял, что сиявшие на голове кейшана точки – это глаза. Два были огромными и имели форму слез, два поменьше находились сразу за ними. Еще два небольших глаза располагались над клювом и два – в верхней части головы. Все малые глаза кейшана были круглыми, хотя вряд ли их, немигающие и размером с тарелку, следовало называть малыми.
Казалось, огромные глаза в форме слезы изучают корабль, скользивший по воде рядом. Потом разноцветная волна пронеслась по телу аракисиана, от белого до темно-пурпурного к розовому и снова к белому, и в ответ послышались удивленные восклицания команды «Дитя приливов». Аракисиан открыл клюв, внутри которого блеснули зубы длиной с руку Джорона, и издал протяжный крик, хотя кого он звал? Кто знает? Свою подругу? Или о чем-то предупреждал? Может быть, приветствовал? Его голос был оглушительно громким, почти невыносимым, и таким низким, что задрожали кости корабля. Однако в нем присутствовали также средние и высокие тона. Словно все инструменты, и все песни, когда-либо слышанные Джороном, зазвучали одновременно, не заботясь о мелодии или выборе времени.