– Не отвлекай меня деталями. – Миас посмотрела на большой корабль, который увеличивался с каждым мгновением, потом повернулась к Динилу и Джорону. – Мы корабль мертвых. Приговор вынесен: мы лишь ждем, когда он будет приведен в исполнение. – Она отвернулась. – Я сказала, что мы должны вступить в схватку. Почему до сих пор не очищена палуба?

38. Старуха открывает объятия, и дети палубы в них тонут

38. Старуха открывает объятия, и дети палубы в них тонут

Джорон шел по сланцу. Он надел свою лучшую и единственную флотскую куртку из рыбьей кожи темно-синего цвета; Меванс заново покрасил волосы, и среди черных прядей появились ярко-синие, и заплел косы, как ему показывал Моззан с «Оскаленного зуба». Кроме того, он покрасил волосы Миас, и теперь разноцветные пряди выделялись на сером фоне.

«Дитя приливов» описал большой круг, оберегая треснувший киль и поврежденный корпус. Ветрогон присел на корточки в центре палубы, он призывал ветра, нежные и ласковые, помогавшие повернуть корабль и наполнявшие его паруса, – и от потоков, вызванных говорящим-с-ветром, у Джорона совсем не болели уши. Как только они начали разворот, «Охотник Старухи» приступил к собственному маневру, стараясь, чтобы его нос оставался направленным на «Дитя приливов», словно указательный палец на будущую жертву.

Джорон и сам не знал, почему он выбрал лучшую одежду, чтобы именно в ней умереть; просто решил, что так будет правильно.

Корабль расчистили к сражению, на пустой палубе сложили стрелы, болты и луки, расчеты заняли свои места. Все, кто не был занят работой, выстроились на палубе ровными рядами в своей лучшей одежде, и Джорон заметил, что у каждого есть на ней что-то синее, как у Миас и у него. Он прошел мимо Фарис, чье обожженное лицо перекосила улыбка, и кивнул ей.

Джорон шагал вдоль рядов, перебрасываясь с детьми палубы короткими фразами: замечаниями по поводу неправильных деталей одежды или о несуществующем мусоре на палубе, и все знали, что хранитель палубы шутит.

Джорон вдруг подумал, что на ходу изучает лица – грязные, покрытые шрамами, изуродованные, но, прежде всего, знакомые – и понял, что с самого начала недооценивал этих женщин и мужчин. Он считал их простодушными, принимавшими Миас как почти волшебное существо, способное провести их через все опасности. Он слышал, как они говорили подобные вещи, но сейчас, когда шел мимо них, уже знал, как сильно ошибался. Опытные и хладнокровные дети палубы, не раз бороздившие моря, лавируя среди течений, – они знали правду. Ведь известны случаи, когда четырехреберные корабли выходили победителями из схватки с пятиреберными. Такую победу никто не считал невозможной. И, если бы «Дитя приливов» ранее не получил столь серьезных повреждений и не стал бы таким хрупким, все женщины и мужчины поддержали бы Миас и постарались бы одержать победу.