– Мы не можем знать… – начал Джорон.

Миас подняла руку.

– Моя мать очень умная женщина, если бы она действительно хотела получить то, что лежало в нашем трюме, нас просто остановили бы при выходе из гавани, когда вероятность того, что весь груз уже на корабле, гораздо – выше.

– Так почему же она нас отпустила? – спросил Динил.

– Чтобы мы помогли кейшану благополучно добраться сюда, где нас поджидает «Охотник»? – предположил Джорон.

Миас кивнула.

– Тогда нам конец, – сказал Динил. – У нас нет приманки, которая позволит увести «Охотника» за собой, а в сражении у нас мало шансов на победу.

– Нет, – возразил Джорон. – Дело не в этом. – Миас повернулась к нему и приподняла бровь. – Ты говоришь, что твоя сестра нетерпелива и импульсивна? – Миас кивнула. – Ну, так у нас есть то, чего она хочет, супруга корабля, – ты. Ведь ей не терпелось доказать тебе, что она лучше, прямо в доках. Нет сомнений, что она захочет это сделать на море.

Миас посмотрела на Джорона. Корабль скрипел, стонал и жаловался.

– Барли! – позвала Миас. – Поверни на три румба левее курса кейшана. – Потом она подошла к главному позвонку и крикнула тем, кто находился наверху: – Следите за «Охотником» так, словно он везет вам еду, а вы умираете от голода. Я должна знать, изменит ли он курс, чтобы нас догнать.

– Есть, супруга корабля, – донеслось сверху.

– Ветрогон! – крикнула Миас.

Говорящий-с-ветром бочком подошел к ним от поврежденного дуголука, который изучал.

– Миас? – сказал ветрогон.

– Дай мне ветер, сильный ветер. Я хочу, чтобы «Охотник» подумал, будто мы убегаем.

– Мы бросим морскую сестру? – спросил ветрогон.

– Если корабль начнет нас преследовать, да. Мы уведем его от кейшана.

Ветрогон кивнул, подошел к поручням и принялся хрипло каркать в сторону воды.

– Что он делает? – удивился Динил.

– Ветрогон, что ты делаешь? – спросил Джорон.