Джорон огляделся, чтобы убедиться, что рядом нет никого из команды.

– Почему бы не сделать это прямо сейчас? – спросил он.

– Потому что Динил прав: у нас есть обязательства, и я еще не отказалась от надежды на победу. Я лучшая супруга корабля, чем моя сестра. Мы еще можем стать победителями. – Она снова подняла подзорную трубу. – У тебя есть работа, Джорон, – добавила она, и он понял, что пора спускаться вниз.

В трюме ему пришлось нелегко, там было душно и сыро, к тому же сильно воняло, но он сумел отыскать ящик с хийл-болтами. Когда Джорон с трудом тащил его вверх по лестнице, он оказался лицом к лицу с ветрогоном.

– Джорон Твайнер, – сказал тот.

– Ты не нужен на палубе? – спросил Джорон.

– Ветер изменился, – ответил ветрогон и дважды фыркнул. – Я чую смерть, Джорон Твайнер.

– Именно по этой причине «Охотник Старухи» преследует нас, а не аракисиана. – Он кивнул в сторону ящика. – А это приманка, – добавил он.

Ветрогон подошел ближе.

– Не лги, Джорон Твайнер, – сказал он, коснулся когтем крыла клюва, и Джорона окутал запах горячего песка. – Я пробовал твою кровь.

Неожиданно Джорон понял, что все изменилось – запах дождя в воздухе, чужие знания о течениях вокруг корабля, все это он воспринимал при помощи чувств, которыми не обладал, а через мгновение смотрел на себя со стороны. Темная кожа, похожие на проволоку волосы, выбившиеся из-под однохвостой шляпы, плотно прилегавшей к голове, и ложь, выделявшаяся на лице, точно яркая краска, разбрызганная на дверном проеме. А потом он снова стал собой, и его взгляд уперся в нарисованные на маске глаза ветрогона.

– Это не мое решение, – сказал Джорон.

– Миас?

– Да. – Джорон чувствовал, что ветрогон заслуживает объяснения. – Она хочет спасти жизни.

– Многие жизни нуждаются в спасении, – сказал ветрогон, шагнул мимо Джорона и стал спускаться вниз по узким ступенькам лестницы. – Как и жизнь ветрогона.

Он исчез в темноте, но его голос долетел до Джорона, не такой, каким он его знал, не хриплым карканьем, а чем-то более приятным – и Джорон не сомневался, что слышит его только он.

– Ты знаешь песню, но ты утратишь ее навсегда.

Он и вправду знал песню. Песню, которая жила в его сознании с тех пор, как он прикоснулся к ветрошпилю на острове Арканнис, но он не понимал, что она значит или для чего нужна – и нужна ли вообще.

– Джорон! – позвали его сверху, и он вернулся к своей супруге корабля.

Свежий ветер наполнил крылья «Дитя приливов», толкая его вперед со скоростью пусть и не поразительной, но впечатляющей.