В желоб загрузили тяжелые каменные крылоболты.

– Лук заряжен, хранпал! – доложили с главной палубы.

– Лук заряжен, хранпал! – тут же раздался крик с нижней.

На главной палубе аккуратно разливали слюну старухи и подносили к ней факелы. Над луками замерцало пламя.

– Луки готовы, огонь горит, хранпал, – сообщили с главной палубы.

– Целься! – крикнул Джорон.

Прицелы луков перемещались, отслеживая мощный корпус «Охотника Старухи».

Луки «Охотника» начали искать цель на «Дитя приливов».

– Лук на цели, хранпал, – доложили с верхней палубы.

– Лук на цели, хранпал, – повторился крик с нижней.

Стон ветра пронесся над дуголуками, готовыми к стрельбе, и Джорону показалось, будто все на корабле одновременно сделали вдох. Задержали дыхание, наслаждаясь моментом, запахом моря, ветром в лицо. Он хотел, чтобы это мгновение длилось вечно.

– Пуск! – Ему не требовалось кричать, весь корабль обратился к нему, дожидаясь этого приказа.

Как только он его произнес, луки начали стрелять. И в тот момент, когда полетели болты с «Дитя приливов», «Охотник Старухи» ответил тем же, как если бы что-то связало корабли воедино, и мгновение неподвижности было разорвано с невиданной прежде Джороном яростью.

Казалось, от удара корабль резко отшатнулся назад. С него срывало куски рангоута и такелажа; корпус звенел от попаданий, воздух наполнился свистом осколков. Полсекунды шокирующей тишины. А затем крики раненых и умирающих, треск падающего рангоута и крыльев. Джорон присел, прикрыв голову от летевших со всех сторон обломков.

– Вращать луки! – Его крик, слетевший с губ, громкий, почти без его участия.

Раненых оттащили от луков, погибших выбросили за борт. Другие члены команды заполнили освободившиеся места. Темная кровь на песке.

– Лук вращаем, хранпал. – Неужели ему ответил только один голос?

Не имеет значения. Рядом с ним на палубу рухнуло тело с оторванной от попадания тяжелого болта рукой.

– Зарядить луки!

Женщины и мужчины задвигались. Поднимали тяжелые камни. Ветер продолжал завывать. Ветрогон стоял недалеко от Джорона. Мимо пробежал Гавит, который рассыпал свежий песок по сланцу. Кто-то громко рыдал.