– Ты ему сказал?

Почему он сказал Гарету, а не мне? Где тут справедливость?

– Он сам догадался.

– Как?

Устав притворяться, что читает, Тристан закрывает книгу.

– Потому что я хотел его поцеловать.

Вот это новость!

– Ты… Гарета? И что… что он сделал, когда ты… попытался…

– Его поцеловать? – резко заканчивает за меня брат. – Сказал, что очень сожалеет, но ему нравятся только женщины.

Мы молча смотрим друг на друга, чувствуя, как тяжёлые последствия этого открытия клубятся над нами грозовым облаком.

– Ох, Тристан, – в который раз повторяю я, потирая ноющий лоб. Наша вера только что превратилась в оружие, обращённое против моего брата.

– Тебя назовут Исчадием Зла… если кто-нибудь узнает…

– Я понимаю.

– У меня уже целая коллекция этих Исчадий… – качаю я головой.

– Ты серьёзно?

– Смотри сам: икариты, ликаны, водная фея, о которой никто не знает, а теперь ты.

Тристан устало пожимает плечами.

Я ласково толкаю его в ногу.

– Никакое ты не Исчадие, сам знаешь, – тихо говорю я.

Он кивает, не находя слов.