Пусть я не испытываю к Фэллон Бэйн сердечной любви, но я никогда не желала ей такой судьбы.

Взяв её за руку трясущимися пальцами, я зову:

– Фэллон, ты меня слышишь?

О Древнейший! Пожалуйста! Не дай ей умереть!

– Назад, – сурово командует охранник, и я на трясущихся ногах отступаю. Он падает на колени возле Фэллон. Рядом с ним опускаются другие уцелевшие солдаты.

Согнувшись, я потираю больную лодыжку и оглядываю поле битвы.

К нам, что-то выкрикивая, бегут другие солдаты. Большинство – гарднерийцы, но вот показалась и светло-серая форма верпасийской гвардии, один из солдат – эльфхоллен. Последними на поле выходят чародейки ву трин, среди них Кам Вин и Ни Вин. Обожжённая половина лица Ни Вин туго замотана чёрным шарфом, меч чародейка из ножен не вынимала.

Привстав, я оглядываюсь через плечо.

На поле лежат мёртвые убийцы и драконы. Неподалёку от них так же неподвижно лежит Фэллон. Меня охватывает смертельный ужас.

Все говорят одновременно. Звучат громкие приказы – подоспела гарднерийская гвардия верхом на лошадях. С ними лекарь и его ученик. Лекарь кричит, требуя подать лекарства.

Мне кажется, что все беспорядочно мельтешат и не знают, что делать.

– Разойдитесь! – требует лекарь, падая рядом с Фэллон на колени.

Она исчезает за широкими спинами солдат и лекарей. Кто-то зажигает факел, гвардейцы заключают Фэллон в кольцо, сурово глядя вокруг.

Ко мне наклоняется совсем юный солдат:

– Маг Гарднер, вы целы?

Я отшатываюсь от него, едва понимая, о чём он говорит.

Кто-то набрасывает мне на плечи одеяло.

Когда толпа вокруг Фэллон снова расступается, я снова вижу лекаря с огромным ножом в руках. На Фэллон нет мундира, её грудь забинтована. Мундир и накидку Фэллон с сияющими рунами стягивают в тугой шар и уносят.

Она не умерла.

Глаза Фэллон полузакрыты, но она смотрит на меня с такой ненавистью, что мне становится жарко.