– В основном я пасу коз, – улыбается она, зачерпывая еду куском лепёшки.

Я недоверчиво смотрю на собеседницу, припомнив, как она встала против Алкиппы с небольшим клинком на пороге Королевского зала.

– Коз пасёшь? – уточняю я.

Валаска весело усмехается, прихлёбывая из большой кружки.

– Люблю коз.

– А что делает Алкиппа?

Валаска показывает на Алкиппу зажатой в руке кружкой, будто приветствуя воительницу.

– Алкиппа – член королевской гвардии. Она охраняет королеву.

– Член королевской гвардии?

– Это наш самый сильный отряд.

– И ты уверена, что сможешь защитить меня от неё?

Валаска спокойно кивает и с улыбкой делает ещё один глоток, будто наслаждаясь моим замешательством.

– Не хочу тебя обидеть, – говорю я, указывая взглядом на Алкиппу, – но она даже на вид гораздо сильнее тебя.

– Так и есть.

– И как ты собираешься меня защищать?

Уголок губ Валаски поднимается в усмешке, её тёмные глаза лукаво искрятся.

– Поверь, гарднерийка, у меня множество скрытых талантов, – смеётся она и показывает на нетронутую миску у моих ног. – Тебе надо поесть. Набраться сил.

Я опускаю глаза на миску, словно впервые её вижу, и кладу в рот кусочек мяса, подцепив его лепёшкой с душистыми травами. Блюдо щедро приправлено неизвестными мне специями и овощами, однако всё очень вкусно – напоминает рагу из цыплёнка в соусе карри с сушёными ягодами и поджаренными ломтиками тыквы, посыпанными кусочками козьего сыра. А в чашке – тёплое кобылье молоко тоже с неизвестными травами, даже слаще привычного коровьего и козьего молока, к которому я привыкла.

Уплетая рагу, я оглядываю зал и замечаю сжавшихся у стены девочек-урисок лет тринадцати – пятнадцати. В отличие от большинства женщин, у них на лицах нет татуировок, а взгляд у всех затравленный и усталый. Над ними по-матерински воркуют три уриски чуть постарше с руническими рисунками на лицах.

– Это недавно прибывшие, – говорит Валаска, заметив мой взгляд. – Беженки. С каждым днём их всё больше.