Бросив взгляд на чародеек ву трин, коммандер обращается ко мне:

– Скажи, Эллорен Гарднер, готова ли ты бороться против гарднерийцев и альфсигрских эльфов?

– Да, – твёрдо отвечаю я. Однако странно, что вопрос задан только мне, а на лицах чародеек без труда угадывается сомнение в правдивости моего ответа. – Мы оба готовы сражаться с гарднерийцами и альфсигрскими эльфами.

– В таком случае пришло время настоящей учёбы. Эллорен Гарднер, ты отправишься со мной. А ты, Айвен Гуриэль, – добавляет она, поворачиваясь к Айвену, – пойдёшь на восток с бойцами кин хоанг.

Я в панике поворачиваюсь к Айвену, мы ещё крепче сцепляем руки, будто защищая друг друга.

– Мы останемся вместе, – настаивает Айвен.

– Это невозможно, – парирует коммандер Вин. – Поймите, вас придётся разделить.

Стены пещеры надвигаются на меня, я отчётливо понимаю, чего хотят ву трин.

Они усложняют задачу гарднерийцам, которые обязательно попытаются нас убить. И в то же время чародейки должны защитить Айвена от меня, не дать пророчеству осуществиться.

Кто знает, вдруг я передумаю и превращусь в жестокую Чёрную Ведьму?

Всей душой восставая против холодной логики коммандера Вин, я всё же понимаю, что она, скорее всего, хоть и частично, но права.

– Я тебя не оставлю, – говорит Айвен.

Его глаза пылают золотом.

«Придётся. Ради твоей же безопасности».

– Айвен, здесь решаем не мы.

Западные земли пали. Все взгляды устремлены на восток. Туда стремятся беженцы, и туда придёт война. А мы с Айвеном, по всей вероятности, станем важнейшим оружием в той войне.

Мы окажемся на острие главного удара.

По моей щеке скатывается слезинка, а в душе вырастает твёрдая, как горный хребет, стена. Айвен ласково вытирает мою щёку, его глаза по-прежнему горят золотом.

– Я люблю тебя, – говорю я, и вся пещера будто тонет в тумане.