– А у вас есть обожженные женщины?

– Нет. Мы вовремя успели спрятаться.

– А я что, буду, как белая ворона?

– Слушай, во-первых, у нас нет таких, кто станет это замечать, во-вторых, я никому не позволю обижать тебя. В-третьих…, ты кто по профессии?

– Учитель музыки по классу фортепиано, – Ольга вздохнула, заранее предполагая, что выбор профессии для нового мира у нее совсем неподходящий.

– Замечательно! У нас где-то в тереме были гусли, ну там, слепец заезжий в сезон бренчал. А у нас больше никто на музыкальных инструментах не специалист. Вообще замечательно.

– Ага, представляю, вы горбатитесь с утра до вечера, а я на гуслях бренчу, ооой ты гой есииии, добрый мооолодец.

– Ну, что-то кроме фортепиано ты же можешь? У нас и не требуются какие-то особые умения, программисты теперь никому не нужны. Барин велел плодиться и размножаться.

– Барин? Вы там совсем заигрались.

– Это я нашего босса так называю, Александра Сергеича, ему тоже не нравится.

– Ясно. Мне кажется, Гордей, что ты остался без пары. Верно?

– Я? Да.

– Ясно, откуда такая настойчивость.

– Ой, ну извини, мне повезло, что я встретил не бабушку столетнюю, которая могла бы заподозрить меня в желании иметь хоть какую-нибудь женщину. Ты красивая, молодая, это чудо просто, что ты выжила, а я наткнулся на тебя. Верить надо в чудеса, а не пытаться найти всему приземленное объяснение. 

– Ладно, Гордей, что-то я в одиночестве в ведьму превращаться стала. Так оно, наверное, и происходит, вначале уединяешься от людей, потом начинаешь их тихонько ненавидеть, а потом нос крючком, взгляд исподлобья, летающая метла.

Гордей заржал, широко раскрыв рот. Ольга, заразившись его смехом, тоже рассмеялась.

– Реально, имя Забава тебе идет, – посмеявшись, произнес Гордей.

– Забава? Мне кажется, это имя для меня подходит, как насмешка. Это как дистрофика назвать Арнольдом.

– Перестань. Нормальная ты. Хочешь, оставайся Ольгой, будешь, как княгиня Ольга.

– Эта которая за мужа отомстила, людей вместе с кораблем в землю закопала?