Он опять замолчал, а потом спустя минуты три продолжил:

– Я, Арина, не подлый человек. Но мне интересна моя карьера. Я хочу побеждать в этой войне. И я не хочу терять своих людей. Больше не хочу никогда терять своих людей! Слишком быстро после прибытия в часть нас заставили отправить вас на задание. Слишком сумбурными были инструкции для вас. Слишком все было неразумно. Меня вызвали в штаб, необходимо было уезжать. Субботина тоже вызвали – по другому вопросу. И оказывается, что контроль нужен везде и во всем. Вроде идет война, а опять побеждает, к сожалению, обычная русская расхлябанность и бюрократия тех, кто сидит и греет здесь мягкое место. Хотя по документам, которые имеются в секретариате, все зафиксировано совсем по-другому. И более того, во всех документах указано, что нужным оборудованием обе роты были обеспечены. Но с этим мы уже разобрались и те, кто за это отвечает, уже отданы под трибунал и отосланы из части. Вопрос в другом. Есть люди, которых я не смогу подвинуть и просто так игнорировать. Эти люди требуют жертвы. Такие люди есть всегда: им нужен виновный, нужен объект, на который они хотят направить людской гнев. А я не хочу, чтобы гнев уходил с тех, кто действительно виноват в этой ситуации, и оказался направлен на тех, кто в этой ситуации пострадал. Вы не отправитесь под трибунал.

Он опять замолчал. И хотя у Арины сначала отлегло от сердца, затем волнение опять усилилось. А Бейдер сказал:

– Я хочу, чтобы вы собрались с силами и ответили мне, когда вы сможете вернуться в строй? С сегодняшнего дня вам присваивается звание ефрейтора.

Арина, выпучив глаза, уставилась на Бейдера.

– Как это? Почему?

– Не очень умные вопросы, Арин, не разочаровывайте меня. Хотя я могу понять ваш шок. Так что я отвечу. Во-первых, вы были в таком сложном бою, выжили, можно сказать, прошли боевое крещение огнем и мечом. И при этом вы не впали в уныние и страх, не сошли с ума. Знаете, я встречал и женщин, и мужчин, которые не видели и половины того, что пришлось увидеть и испытать вам. И знаете, что они сделали? Сразу, с первой попытки? Они начали бояться. Их трясло. Я бы даже сказал, их колотило от страха. Вот здесь, прямо в этих стенах медицинских боксов. Они не могли прийти в себя ни через день, ни через два, ни через неделю, ни через месяц. Я наблюдал за вами. В первый день на допросе вы свалились в сон. Вы проспали девятнадцать часов подряд, а, проснувшись, вы не плакали, не выли, не просили отправить домой. Вы просто отдыхали. Потом я наблюдал за тем, как вы восстанавливаетесь. Вам не сняться кошмары. Вы делаете зарядку. Даже попросили гантели. Вы каждый день отжимаетесь, делая несколько подходов. Вы нормально питаетесь. Вы, в конце концов, попросили принести книги из библиотеки и читали. У вас стрессоустойчивость на высочайшем уровне.