Человечек орал и все время размахивал ручками. И оттого, что он все время сжимал кулачки и даже как будто немного возбужденно подпрыгивал, он казался еще ниже, мельче и незначительнее, чем был на самом деле. Да и Аринин рост и атлетическое телосложение усугубляли ситуацию, делали ее еще более забавной.

Человечек кричал и прыгал, потом потихоньку начал делать попытки толкнуть Арину. Девушки, которые стояли позади него сначала хихикали, потом стали смеяться в голос. Человечек начал оборачиваться на них и с ужасом стал осознавать, что смеются они уже не над его издевательствами, а нам ним самим. В этот момент он не смог придумать ничего лучше, чем посмотреть куда-то левее от Арины и вскинуть руки в приветствии. Арина подумала, что появился кто-то из начальства и также начала оборачиваться. Человечек в этот момент ударил изо всех своих сил Арину по лицу. Он не знал, что, после событий на Галичьей Горе, Арина все время ожидала чего-то нехорошего в части и развила свою реакцию до максимума, поэтому еще до того, как удар достиг цели, Арина выставила в защиту локоть. А правильно выставленный локоть порой может не только погасить удар противника, но и способен сломать руку наносящего удар. Особенно, если его наносит не очень сильный и не очень умелый человек. Так и случилось. И хотя Арина все-таки пошатнулась и – от неожиданности и потому что удар по ней пришелся в полразворота, а также потому что она сама в этот момент была в движении, – больно ударилась головой, чуть выше уха, о каркас кровати. В следующий момент человечек истошно завопил, схватившись за свою правую руку, а потом от обиды попытался нанести удар – уже левой рукой.

Арина была очень зла. На плечо капала кровь из рассеченной о кровать головы. Арина секунду смотрела на потуги человечка, а потом ударила его наотмашь. Человечек перелетел через соседнюю койку и громко бухнулся на пол. Арина со скоростью змеи перелетела через ту же кровать и молча стала бить человечка. Только прибывшие на шум дневные дежурные по территории части смогли оттащить ее от переставшего сопротивляться противника. Арину отвели в карцер.

      Вот уже несколько томительных часов Арина сидела, опершись о стену карцера, и вслушивалась в темноту. Эту камеру не использовали, наверное, уже не один десяток лет. Она даже не была обустроена как следует. Кроме стен и пола с потолком, тут не было абсолютно ничего. Не стали ставить ни скамью, ни стол. Не стали проводить и какой-либо свет. Даже окна здесь не было. Возможно, изначально, в советские годы, эта камера предназначалась для пыток, потому что стены были очень толстыми и неровными, и никакие звуки извне сюда не проникали. А раз ничего не слышно здесь, то и с другой стороны, снаружи, не слышно то, что происходит в камере. Эта мысль посетила Арину в тот самый момент, когда дверь внезапно распахнулась. Арина зажмурилась от слепящего света, от которого за эти часы уже отвыкла. Но прежде она успела понять, что перед ней находится грузный мужчина. И только когда мужчина подошел к ней и нежно, по-отечески, но при этом очень крепко взял ее за локоть и шепнул на ухо, она узнала этот шепот. Это был Субботин: