С каждым шагом таинственные стражи замка казались все страшней и страшней. И только приблизившись почти вплотную, она поняла, в чем дело: перед ней выстроились мертвые.

Их командир стоял перед строем, нанизанный на огромное копье, которое удерживало его на ногах, упираясь толстым концом в землю и пронзив его горло так, что наконечник торчал из затылка, и тот висел на нем, как бабочка на булавке.

Точно так же стояли и остальные за его спиной: выстроенные в две шеренги, они пьяно обвисли на пронзивших их тела копьях. У одних наконечник прошел сквозь горло, у других сквозь грудь или плечо — и только толстые древки поддерживали их, придавая им отвратительное, поистине ужасное подобие живых.

Так вот оно что: врата Хеллсгарда охраняет отряд мертвецов. В этом ощущалась даже некая жутковатая гармония: мертвецы стоят на страже мертвого замка в бесплодных, мертвых пространствах болот.

Минуту, которая, казалось, длилась целую вечность, Джирел, вцепившись в луку седла, всматривалась в них; стояла полная тишина, и она чувствовала, как холодный пот выступает у нее на лбу. Ей говорили, что вот уже много десятилетий ни один смертный не проезжал по этой дороге и не приближался к Хеллсгарду. И конечно, ни одна живая душа в течение многих поколений не должна была обитать в этих казавшихся призрачными башнях. И все же здесь стояли мертвецы, стояли, опираясь на свои копья — копья, лишившие их жизни и не дающие им теперь упасть. Но как это все произошло? И с какой целью? Когда?…

Видом смерти Джирел было не удивить. Многих храбрецов она лишила жизни собственной рукой — ей ли бояться мертвых? Но эта наводящая ужас, заставляющая леденеть в жилах кровь неожиданная встреча с отрядом мертвой стражи!

О-о, это было нечто совсем иное. Одно дело набраться мужества и войти в опустевший полуразвалившийся замок, и совсем другое — встретить в его воротах двойную шеренгу стоящих мертвецов, чья кровь темными ручейками еще сочится по влажным камням у них под ногами. Кровь еще совсем свежая — следовательно, они убиты сегодня. Выходит, когда она, бормоча проклятия, пробиралась сюда через безлюдную, дикую пустыню, какая-то неведомая сила сыграла с ними смертельную шутку, лишила их жизни, поставила на мертвые ноги и повернула их неживые лица в сторону дамбы, по которой должна была проскакать она. Значит ли это, что неведомая сила поджидала именно ее? Мог ли мертвый Эндред все предвидеть заранее?…

Она поймала себя на том, что всем телом дрожит под панцирем, и, чтобы успокоиться, расправила плечи, еще крепче сжала пальцами луку седла и сглотнула слюну. (Помни о своих людях, помни о Гае Гарлоте, помни, что ты — Джори!) Вспомнив смазливое лицо Гая, так и светившееся насмешкой, она вновь обрела решимость, гордо подняла голову и пробормотала проклятие. Эти люди мертвы — они не могут помешать ей…