В целом картина была вполне приятная: она излучала тепло и свет, она радовала глаз яркими красками, но даже на расстоянии ей показалось, что в ней есть что-то неестественное — то ли позы людей, жмущихся поближе к огню, то ли выражение их лиц… В какое-то мгновение она даже изумилась: уж не снится ли ей все это? Неужели она и в самом деле идет теперь по этим призрачным развалинам, необитаемым вот уже две сотни лет? Из плоти и крови ли эти люди, или это всего лишь яркие тени ее лихорадочного воображения, которое разыгралось, истосковавшись по людям в этих призрачных болотах?

Но нет, не было ничего мнимого, иллюзорного в фигуре Аларика, восседавшего на стуле с высокой спинкой: он был настоящий, живой человек, он внимательно наблюдал, как она приближается к нему, повернув в ее сторону бледное лицо. На плечо его оперся горбатый карлик, пальцы которого застыли на струнах лютни, словно он только что прервал игру, — он тоже смотрел на нее. На подушках и низких скамейках вокруг огня расположились несколько женщин и совсем юных девушек, двое юношей, одетых в ярко-голубые одеяния, и довершала компанию пара борзых собак, в глазах которых плясали алые язычки отраженного пламени камина.

Прищурив глаза, Джирел внимательно окинула взглядом всю эту живописную группу. Спокойно шагая по залу в своей кольчуге, спускающейся до самых бедер, она понимала, что взгляд любого мужчины, обязательно задержится на ее ладной фигуре. Она была высокая и стройная, гибкая и женственная, с приятными на вид, округлыми формами, которые не могла скрыть ее кольчуга, и вместе с тем сильная, крепко стоящая на длинных и стройных ногах, открытых взору под металлическими кольцами кольчуги… Длинный меч, качающийся на ремне, натягивал его так, что ее узкая талия придавала ей сходство с тигрицей. И взор Аларика не пропустил ни одной из этих подробностей. Она нарочно откинула свой темный плащ назад, за плечи, чтобы свет от огня получше осветил ее женственные формы под блестящими доспехами, чтобы еще выгодней смотрелись ее крепкие икры, наполовину скрытые прочными наголенниками. Отодвигать неизбежное на неопределенное будущее было не в ее духе. Пускай Аларик сразу узнает, как хороша, как великолепна госпожа и повелительница Джори. А что касается этих женщин, сидящих у его ног, — ну что ж, пускай и они тоже это усвоят.

Опустив руку на рукоять меча и отбросив назад плащ, который снова укутал всю ее фигуру, она с достоинством встала прямо перед Алариком. Слегка поклонившись, он посмотрел на нее — лицо его было наполовину скрыто в тени. Нет, перед ней сидел вовсе не неотесанный и грубый мужлан, как можно было бы ожидать, судя по его бравым воякам. Это был мужчина средних лет, лицо его с орлиным носом было изборождено глубокими морщинами, а тонкий рот был похож на шрам от удара меча.