И на этот раз ошибиться было нельзя: трепет веселья пробежал по сидящим, хотя ни один из них и на этот раз не оторвал взгляда от ее лица. Голос Аларика прозвучал совершенно бесстрастно:

— Да, да, нам известна эта легенда. Но нам не страшно.

И вдруг Джирел поняла одну странную вещь. Что-то такое в его голосе, в его словах ясно говорило ей, что все они явились сюда не вопреки этой ужасной легенде, но благодаря ей.

Ни один нормальный человек не станет нарочно селиться и жить в кишащем привидениями, запятнанном кровью, полу-развалившемся и давно заброшенном замке. И все же смысл сказанного безошибочно подтверждался и тоном, каким говорил Аларик, и какой-то невысказанной радостью при ее словах, которая пробежала подобно шепоту, подобно ряби на воде по кружку его приближенных. Она вспомнила мертвецов у входа в замок. Разве нормальный человек станет так жутко, так ужасно шутить? Нет, нет, это компания каких-то ненормальных, как общество карликов или уродов. Невозможно сидеть рядом с ними даже в полном молчании и не ощущать этого. Ненормальность этих лиц не могла обмануть ее — на них на всех явно лежала печать испорченной души.

Разговор снова затих. Чтобы прервать начинающее действовать ей на нервы молчание, Джирел снова открыла рот.

— О Хеллсгарде ходит много странных легенд. — Она понимала, что произносит слишком много слов, но остановиться уже не могла: все, что угодно, только не эта кричащая тиши-па. — Например, о каком-то сокровище, и… и правда ли это, что попасть в замок Хеллсгарда можно только при заходе солнца, как случилось со мной?

Аларик помолчал перед тем, как ответить все с той же нарочитой уклончивостью:

— Про Хеллсгард ходят еще более странные легенды, чем эти, — и кто может сказать, сколько в них правды, а сколько вымысла? Сокровище? Очень даже может быть, что где-то здесь есть сокровище. Многие храбрецы приходили сюда в поисках его и остались здесь… навсегда.

Джирел снова вспомнила мертвецов на входе и бросила на Аларика быстрый горячий взгляд, который, если бы встретился с его взглядом, должно быть, зазвенел бы, как меч, скрестившийся с мечом врага. Но он, пряча едва уловимую улыбку, смотрел куда-то вверх, где в полумраке среди высоких стропил ходили тени. Догадывается ли он, зачем она явилась сюда? Он не задавал ей никаких вопросов. Джирел вспомнила улыбку Гая Гарлота, когда он посылал ее в этот поход, и все ее существо охватило безмерное изумление. Если Гай знал все заранее, если он нарочно послал ее на смерть… Она постаралась успокоиться и позволила себе удовольствие представить, как рукоять ее меча вдребезги крошит эту отвратительную, мерзкую улыбку.