– Вот это да! – не сдержался от возгласа Герман.

Он так удивился, что в ответ не мог добавить больше ни слова к оброненной им фразе: у него прямо дух захватило от изумления.

– Как это романтично, – между тем, без предупреждения заговорил с ним Другой голос, нежный и бархатистый.

– Чего только не бывает в этой жизни, – вторил ему Третий, тоже знакомый Герману, голос. – В общем-то, ничего необычного!

– Главное, чтобы все и вся в этом мире происходило к месту и ко времени! – наконец вступил в их невероятный спор Четвертый собеседник, выговаривая слова с неподражаемым, режущим слух, акцентом и наигранной строгостью. – А еще важнее – никогда не болтать попусту!

Герман уже разучился всему удивляться. И прежде всего тому, как в одном и том же человеке, точнее голосе, могут мирно уживаться сразу четыре, а вместе с ним, даже пять самых непохожих друг на друга сущностей.

Но видя, что Лилия спокойно качается на ветру, он опомнился и, невзирая на отчаянные протесты своих незримых суфлеров, робко прошептал:

– Неужели здесь все цветы говорят?

– Не хуже тебя, – отвечала Лилия, – только гораздо громче.

Герман не успел даже открыть рот, чтобы достойно ответить на подобное замечание, как Второй из голосов сделал это вместо него:

– Перекричать своего собеседника запросто может каждый, вот только нужно ли это делать?

– Вот, вот! – с готовностью поддержал его Четвертый голос, начиная сердиться. – А главное, как все это будет выглядеть со стороны?

– Просто мы считаем, что нехорошо заговаривать первыми, – тем временем, ни обращая малейшего внимания ни на Германа ни на другие его Голоса, продолжала Лилия. – А я как раз стою себе и думаю: догадаешься ты с нами заговорить или нет? «У этой по крайней мере, лицо не вовсе бессмысленное, – говорю я про себя. – Правда, умом оно не блещет, но что поделаешь! Зато цвет у нее какой надо, а это уже кое-что!»

– Меня цвет не беспокоит, – заметил другой цветок, похожий на Розу. – Вот если бы лепестки у нее побольше завивались, тогда бы она была очень мила.

Герману было неприятно слышать все эти критические замечания в свой адрес. Тем более, что цветы, почему-то говорили о нем в женском роде и без малейшего намека на вежливость.

Похоже было, что другие Голоса были с ним полностью солидарны. По крайней мере, первый из них, обиженно хмыкнул. Второй – демонстративно засопел. Ну а третий, тот вообще не подавал признаков жизни.

Неожиданно для себя Герман спросил:

– А вам никогда не бывает страшно? Вы здесь совсем одни, и никто вас совсем не охраняет…

– Как это «одни»? – сказала Роза. – А дуб на что?