– Захватите, если получится, – приказала она Мирагхе. – А если не получится, то не стоит лезть из кожи вон.

Остаток дня войска грабили город.

Как можно любезнее, без излишней жестокости. Рин строго приказала солдатам оставить в покое мирных жителей и их дома. Даже с учетом разрушенных землетрясением зданий в Цзиньчжоу было достаточно богатств – в уцелевших складах, амбарах и лавках хватало товаров, чтобы прокормить армию несколько месяцев. Войска нагрузили фургоны мешками с рисом, зерном, солью и вяленым мясом, пополнили запасы бинтов и снадобий, заменили ржавые телеги на новые, чьи колеса и оси в солнечных лучах блестели серебром.

Но самой ценной находкой оказались рулоны хлопка, льна и шелка, сложенные кипой на складе тканей. Теперь у армии появились бинты. Теперь они могли починить обувь, которая после похода через хребет Баолей так истрепалась, что за Цзиньчжоу солдаты дрались босиком. И впервые за свою короткую историю армия южан обзавелась военной формой.

До сих пор они были одеты в те же обноски, в которых вышли из южных провинций. В битве солдаты отличали своих по полоскам глины на лице, как предложил Суцзы во время нападения на Улей, и старались не носить ничего голубого, чтобы товарищи не приняли за врагов. Теперь же в распоряжении Рин были ткани, краски и превосходные портнихи Цзиньчжоу, готовые выполнить любое ее требование.

Портнихи попросили ее выбрать цвет. Она остановилась на коричневом, главным образом из-за дешевизны красителя, который делали из танинов древесной коры, ракушек и плодов растений. К тому же такой цвет прекрасно подходил южанам, напоминая речной ил. Когда богиня-улитка Нюйва сотворила первых людей, она любовно сделала аристократию из лучшей глины, а потом потеряла терпение и наскоро соорудила остальных из грязи. В Синегарде ее так часто называли плебейкой с кожей цвета грязи, что для Рин это звучало как девиз.

Пусть называют нас грязью, решила Рин. Она и вышла из грязи. Как и ее армия. Но грязь терпелива и вездесуща, она необходима. Земля дала жизнь этой стране. Земля всегда требует обратно то, что принадлежит ей.

* * *

– Великая черепаха! – сказал Катай. – Ну вылитый дворец наместника.

Они стояли в главном зале приемов местной ратуши, с высокими потолками, резными каменными стенами и гобеленами с каллиграфией, висящими по углам. Вдоль стен тянулись позолоченные полки со старинными вазами, мечами, медалями и доспехами времен Красного императора. Каким-то чудом здание уцелело во время землетрясения.

Забирая эти сокровища, Рин чувствовала себя виноватой и в то же время ликовала, как проказливый ребенок, копающийся в родительском шкафу. Она не могла избавиться от чувства, что ей здесь не место, что все это ей не принадлежит.