Было куда проще сосредоточиться на ярости. Несмотря на горе и смятение, Рин не могла избавиться от мысли, что война еще не закончилась. Гесперия желает ей смерти, Гесперия придет за ней.

Рин больше не мечтала убить Нэчжу. Теперь это желание казалось ей мелочным, и мысль о его изуродованном теле не приносила удовольствия. У нее был шанс, и она им не воспользовалась.

Нет, Нэчжа ей не враг, просто марионетка гесперианцев, одна из многих. Теперь Рин понимала, что война не гражданская, а мировая. И если она хочет мира, подлинного и долгого мира, то должна покорить Запад.

За две недели путешествия дорога в Тикани превратилась в мозаику человеческих страданий.

А чего она ожидала, отправившись на юг? Уж точно не радостных криков освобожденного народа, она не была настолько наивна. Рин понимала, что взвалила на себя ответственность за разрушенную страну, изуродованную многолетними войнами. Понимала, что придется разбираться с потерявшими кров людьми, с неурожаем, голодом и бандитизмом, но загоняла все эти задачи в глубь разума, считая самой насущной проблемой неминуемое нападение гесперианцев.

Но когда сталкиваешься с проблемами нос к носу, игнорировать их становится гораздо труднее. Как только армия южан пересекла границу провинции Петух, на дороге к ним начали подходить просители. Похоже, по городам и деревням разнеслась новость о возвращении Рин, и как только колонна углубилась в сердце юга, на каждом повороте дороги их поджидали толпы.

Однако люди пришли не для того, чтобы поприветствовать Рин. Вместо этого перед ее глазами предстали последствия гражданской войны.

Первая встреча с голодом ее потрясла. Она насмотрелась на трупы почти во всех стадиях разложения – обгоревшие, расчлененные, распадающиеся, вздувшиеся. Но никогда в жизни не видела последствий такого страшного голода. К ее повозке подходили живые скелеты, больше похожие на нелепый детский рисунок человеческой анатомии, чем на людей. Их ладони раздулись, как апельсины, болтаясь на тощих руках-прутиках. Многие уже не могли ходить, они медленно ползли к повозке, отчего Рин сгорала со стыда.

– Стой! – приказала она вознице.

Он опасливо осмотрел приближающуюся толпу.

– Генерал…

– Я велела тебе остановиться.

Он натянул поводья, остановив повозку. Рин вылезла из нее.

Вокруг нее начали собираться голодающие. На мгновение ее охватил страх – их было слишком много, а лица неестественно равнодушные, вымазанные грязью, но она быстро отогнала его. Это не чудовища, а люди, ее народ. Они страдают из-за войны. И нуждаются в ее помощи.