— Снайпер. Квадрат девяносто семь — сорок три, — и женщина пристально посмотрела на нашего гостя. От её холодного острого взгляда мужчина вздрогнул.

— Илья Егорович, даю три секунды, чтобы убрать. Иначе уберу сам, — бросил я через плечо, подходя к окну и тем самым оказываясь на линии поражения вместо моей валькирии.

В воздухе ощутимо запахло озоном, пространство вокруг изогнулось, напряжённое полями. Службист принялся что-то заполошно кричать в гарнитуру связи. Я вопросительно поднял взгляд на Валери, та утвердительно кивнула, немного расслабляясь. Тогда я погасил поля и довольно буднично уселся в своё кресло. Поманил к себе валькирию, и та гибко уселась мне на колени, устраивая милую головку на моём плече. Я на несколько секунд выпал из реальности, занятый медитативным поглаживанием её роскошных волос. Потом поднял взгляд на остальных действующих лиц.

Павел был бледнее мела и совершенно потерян. Он решительно не понимал, что происходит. Кирюхин уже взял себя в руки и просто ждал дальнейшего развития событий.

— Ри, дай нашему аналитику генератор поля. Я уже прикрыл нас своей пеленой, — а пока женщина извлекала из пояса миниатюрный прибор, обратился к товарищу. — Павел, сейчас моя девочка даст тебе приборчик. Там сенсорная кнопка. Приладишь его на одежду и активируешь. Он защитит от любого земного оружия… И можешь присаживаться, нам ничто здесь не угрожает.

Аналитик поймал брошенный ему прибор, сунул в карман шорт, включил. Его контуры чуть подёрнулись дымкой, но потом всё пришло в норму. Теперь он чувствовал себя куда уверенней. Прошёлся по комнате, уселся в кресло, даже нашему гостю предложил присесть на диванчик, где сам до того сидел. На нас он старался не смотреть — слишком дико выглядела наша близость на фоне серьёзности ситуации.

— Объяснитесь, Илья Егорович, — начал я беседу.

— Простите, что заставил вас… вашу супругу нервничать. Это стандартный протокол. Меня прикрывают на случай возможных эксцессов. Вы должны знать эту практику.

— Вы такая большая шишка теперь?

— Не то, чтобы… Но куда выше, чем был до нашего с вами знакомства, Леон…

— Просто Леон. Моего отца точно не Иваном звали.

— Так вот, Леон, сейчас я занимаюсь всем блоком противодействия чужакам. Предвосхищая ваш вопрос, поясню: я сам обычно сижу в Москве. Когда начались непонятки на орбите, я словно почувствовал, что это может быть связано с вами. На самолёте до местного аэропорта, потом вертолётом до набережной. Уже в машине мне сообщили, что появились непонятные субъекты и ведут вербовку вашего товарища.