— Ты ещё поговори у меня, — неожиданно успокоился пират. — Я понимаю, что поспешил принять предложение этого отставного флотского. Всё казалось слишком просто, и куш выглядел неприлично огромным. Это наш общий доход, док! За транспортировку какой-то республиканской шалавы.

— Вам, капитан, конечно, видней… Но за воздух такие деньги не платят. Там что-то есть, какой-то риск. Лично для вас он уже принял конкретные формы.

— Продолжай. Что со мной?

— У вас изменился гормональный баланс. Словно от специфических препаратов, которыми пользуются нетрадиционные меньшинства.

— Что, что? Какие меньшинства?

— Нетрадиционные. Всякие там гомики, трансвеститы…

От последнего слова пират аж подпрыгнул, его глаза налились первобытной яростью

— Да как ты…

— Я сказал только то, что увидел. Если не хотите слушать, зачем задаёте вопросы?

Мужчина несколько минут боролся с собой, пытаясь подавить накрывшую его вспышку ярости. Наконец, он выдавил:

— Что дальше? Чем это грозит?

— Не знаю. Я не специалист в такого рода медицине.

Неожиданно от кушетки с валькирией раздались какие-то странные, каркающие звуки. Мужчины обернулись к прикованной женщине. На её лице блуждала насмешливая улыбка, отчётливо различимая даже сквозь маску синяков и гематом.

— У тебя, капитан, будет шанс лично ощутить на себе, что испытывает женщина, когда её насилуют, — слова с трудом давались валькирии, в них доминировали хриплые интонации. — Ты дурак. А разведка… боюсь, они тебе не заплатят. Ты попортил товар, сделал его непригодным для их целей. Передай моему мальчику… когда он за тобой придёт… чтобы не отдавал тебя моим сёстрам. Пусть сам накажет, так будет правильно.

Эти слова были последними в жизни Высшей валькирии Валери О`Стирх. Нет, её тело ещё выполняло основные функции, и так продлится ещё некоторое время, но с этого момента все ресурсы организма республиканки будут направлены на одну единственную задачу: сообщить о себе сёстрам. Последним обстоятельством, вынудившим Высшую принять роковое решение, стали слова бандита о литанской разведке. Валери прекрасно понимала, что если попадёт в руки этих палачей, её ждёт нечто, куда хуже смерти. Однако собственное благополучие в этот момент волновало валькирию в последнюю очередь. Она прекрасно понимала, зачем нужна разведке. Они попытаются поставить перед Леоном вопрос: или она, или Экспансия Сектора. Валери также знала, что до сих пор всё, что привлекает мечника в Республике — это её женщины. В особенности одна женщина. Экспансия не является для него таким значимым фактором, как для почти любой республиканки. Поэтому выбор, который сделает супруг, не вызывал у Тёмной Матери сомнений. И выбор этот грозил перечеркнуть всё, чего они добились в Секторе, а заодно и всё, что было выстрадано в их отношениях, в конечном счёте — в отношениях Кошака и фракции валькирий. Она не могла этого допустить. В конце концов, Высших в Республике много — даже Высших валькирий, — а вот мужчина-мечник из Высокого псионского рода… Один из изначальных… Да на стороне Республики… И пусть Орден не спешил делиться информацией, Валери и без официальных сообщений знала суть дела. Масштаб предстоящей комбинации с его участием не мог уложиться даже в её умной тренированной головке. Любую угрозу отношениям Леона и Республики необходимо было давить в зародыше, чем она и собиралась заняться. Оставалось только надеяться, что кровные смогут вытащить её мужчину из того состояния, в которое того ввергнет её смерть. Но это уже будет их Экспансия, свою она завершила.