— Мы ещё до такого не дошли. Сильней от этого точно не становятся, только глупей, — качнула головой женщина, размётывая по плечам свою роскошную гриву волос. — Слизывай, Кошак. Это твоя добыча. Я принесла тебе частичку нашей мести, чтобы ты мог к ней прикоснуться.

И я прикоснулся. Сначала принялся медленно целовать её личико, слизывая кровяные брызги. А когда кровь закончилась, скользнул вниз, жадно впиваясь в острые, набухшие сосочки возбуждённой женщины. Её ответ не заставил себя ждать. В жарком порыве кровная подалась ко мне навстречу, обняла ногами, впилась ладонями в волосы, требуя не останавливаться, а спустя каких-то пару минут, уже не в состоянии дольше терпеть, принялась рвать на мне одежду.

Я от неё не отставал. Тугая пульсация крови отдавалась в висках набатом, звала на бой, звала, чтобы добиться, наконец, этой женщины. Пока я изничтожал её комбинезон, не ослабевая, впрочем, чувственных ласк, брюнетка гибко извернулась и с отчаянным полувоем-полустоном насадилась на меня. Я ответил ей срывающимся на стон рыком, резко скидывая с колен напряжённое подобно струне тело, подминая под себя изнывающую от желания женщину. Нам было уже не до республиканских закидонов и не до импланта. Психология — вот что правило бал в этот час. Мне нужна была эта женщина. Ей нужен был я. Больше ничто во вселенной не имело значения.

От первого же оргазма Ле выгнулась дугой, потянула меня за собой и, в результате, перегнулась через подлокотник, оказавшись почти на мостике. Я свесился следом: о том, чтобы прерваться даже на пару секунд, не могло быть и речи. Жадные поцелуи, объятья до хруста костей, и вот мы уже заваливаемся на пол. Девочка тут же поспешила этим воспользоваться, чтобы оседлать, подмять меня под себя. Я оглянуться не успел, как оказался в полной её власти. Руки заведены за голову, тело прижато к полу всей её совсем не слабой массой тела, а острый язычок жадно впивается в моё ухо. Она освобождает одну руку — для удержания моих ладоней за головой ей вполне хватает второй, — и впивается гибкими пальцами в волосы, запрокидывает голову, уже не просто даже целуя шею — кусая, оставляя сильнейшие засосы.

Очередной оргазм выбил из девочки сдавленный стон, опрокинул на меня, полностью лишая силы. Я плохо соображал, но точно желал лишь одного — чтобы наша близость не останавливалась ни на мгновение. Поэтому перевернул Ле на живот, подтянул к себе её бёдра и вошёл сзади, вызвав у женщины глубочайший спазм удовольствия. Только спустя долгое-долгое время кровная начала предпринимать попытки сменить позу. Сначала распрямилась, прижавшись ко мне напряжённой спиной, запустила ладошку в волосы и притянула к себе мою голову, заставляя целовать сначала жадные губы, а затем и шейку с напрягшейся острой жилкой. А потом в одно движение оказалась ко мне лицом. И никаких попыток опрокинуть, зажать — её вполне устраивала сидячая позиция. Только крепче сжала мои бёдра своими ногами, на что уже я сжал её бока локтями, а ладонями накрыл напрягшиеся плечи. Мы на долгое время стали единым целым, переплетённым настолько полно, что, казалось, разделить эту композицию из слившихся в порыве страсти тел не под силу никому и ничему.