Когда я покидал ангар, сзади раздавались характерные звуки, больше подошедшие бы, наверное, стаду животных, чем людей разумных, но раз эти ребята выбрали себе такого капитана… Как говорится, каждый народ имеет ту власть, которая имеет его. Теперь очередь за народом.

Цветок взрыва получился каким-то блёклым. Всё же малый транспорт — не фрегат, воздуха для реакции явно меньше. А ещё в блёклости взрыва крылось нечто символичное. Воистину, путешествовавшие на этом корабле люди жили такой же блёклой, лишённой смысла жизнью, унижая других людей, наживаясь на их горе, а потому и закончил корабль так же плохо. Я отвернулся от объёмной голограммы взрыва, заполнившей основное пространство центрального голографического столба крейсера, и неожиданно встретился взглядом с Ри. Что-то было в её глазах… Что-то странное. Настороженность? Подозрительность? Недоверие?

— Ри, почему ты не на «Литании»? Что, тяжело?

Женщина в ответ не сказала ни слова. Она просто подошла, не отрывая взгляда от моих глаз, жёстко сжала мою ладонь своей «стальной» пятернёй, после чего потащила куда-то в корабельные недра. Серые однообразные коридоры сменялись лифтами, за ними следовали коридоры, а андроид всё молчала, не желая выдавать конечную точку нашего путешествия. Но вот мы остановились перед дверью. Медицинский блок. Я начал догадываться о цели нашего путешествия.

— Ри, ты думешь, мне нужно её увидеть? Сейчас?

Ноль реакции, только молчаливый толчок в грудь, когда я повернулся к женщине лицом. И всё тот же странный настороженный взгляд. Пришлось подчиниться. Внутри мы сразу проследовали в регенераторную, что меня несколько озадачило. Я ожидал, что валькирию уложат в специальный саркофаг с отрицательной температурой, а её… Она что, жива?!

Видимо, вся гамма эмоций отразилась на моём лице, потому что кровная на невысказанный вопрос отрицательно качнула головой. Тогда что? Подойдя ближе, я активировал информационную голограмму. Что ж, при должной натяжке даже можно было назвать Валери живой. Какие-то части её тела ещё функционировали — те, что по каким-то нелепым причудам генетиков Республики должны были сохраниться при запуске этой треклятой генетической программы. Стоп, а это что? Из района живота отчётливо шла пульсация, словно там… Ребёнок! Уже ничего не понимая, я повернулся к Ри.

— Это… Мой ребёнок?.. — теперь и в моих глазах проступила эта растерянность.

Опять молчаливый жест, на этот раз — положительный кивок.

— Но как это возможно? Получается, я… Чуть было не уничтожил корабль с собственным нерождённым ребёнком на борту?.. — в груди кольнуло. От осознания этой перспективы волосы на голове зашевелились. — Почему вы молчали? Или не знали?