— Знаешь… Я всё равно буду в стае. Мне ведь яхта в это время без надобности? Хочешь, пользуйся. Тебе нужней. Думаю, Валери не для того её строила, чтобы эта птичка бесцельно болталась в космосе, словно новорожденный ребёнок, которому… некому перерезать пуповину.
— Спасибо, милый, — Смерть, этот бесстрастный аналитический центр с потенциями маньяка-убийцы, натурально умилилась. И так на меня посмотрела… — Обещаю, что буду ей пользоваться. Но только до тех пор, пока она не понадобится тебе.
В следующий раз я осознал себя лишь через несколько дней — точнее сказать не получалось. Слишком растворился в кошачьей игре. Слишком увлёкся безбашенными и напрочь лишёнными тормозов валькириями. Так что время для меня спрессовалось в нечто эфемерное, лишённое всякого смысла.
Осознавшись, не торопясь осмотрелся по сторонам, вслушался в собственные ощущения. Корабль находился где-то в реальном космосе, на территории Республики, а сам я оказался сидящим в его управляющем коконе. Не один, что в свете последних событий было и не удивительно. На мне, приятным во всех смыслах грузом, возлежала Тина. Припорошив белоснежной копной волос, плотно сдавив бёдрами, то и дело запуская когтистую ладонь под наноткань формы — она управляла нашей яхтой.
Яхта… Мой красивый жест — отдать аппарат в пользование Высшей — на поверку вышел попросту лишённым смысла. По своей сути яхта и так принадлежала фракции валькирий. Она была создана для них, впитала в себя их дух, сам их образ жизни. Она выступала полноценной тренировочной базой десанта, с тренажёрами и тирами для групповых тренировок, татами, Сферой и прочими сугубо боевыми атрибутами. Была эдакой передвижной базой кошек. Забавно, что на этой самой базе кошки меня и пользовали всё это время — как и положено, в перерывах между боевыми буднями. Зачем ещё нужна база в открытом космосе?..
— Леон, сейчас мы будем играть в игру, — серьёзно, как она делала абсолютно всегда, изрекла Тина, но так как сидела при этом в моих объятьях, слова эти прозвучали с намёком.
— Мы, вроде бы, только наигрались, милая. Или опять коготки чешутся? — по телу прошла дрожь, порождённая яркой эмоциональной волной. Здесь были и злость, и грусть, и лёгкая опаска, а венчал всё это многообразие острый укол возбуждения. Жуткая игра Тины заводила почище стандартной прелюдии.
— Нет, Кошак, я не про