После такой исполненной экспрессии тирады обычно следовала очередная порция секса, но только не в этот раз. От последних слов снежки кошки ощутимо подобрались. До того мы просто валялись на полу, теперь же Лай заставила меня сесть, уселась передо мной, оплетя ножками, а Миска в это время сноровисто пристроилась сзади. Я оказался в плену двух сильных напряжённых тел. Последним штрихом стали женские головки, удобно умастившиеся у меня на плечах, каждая — со своей стороны. Закончив свои загадочные приготовления, рыжая заговорила — очень тихо, как-то даже мурчаще, с придыханием:

— Поставь пелену, котик. Так будет лучше. Так ничьи ушки не услышат, как мы будем ворковать, а ты — стонать.

Сказано-сделано, хотя я и не видел к этому предпосылок: трахаться почему-то можно и без пелены, а стонать — только с ней. Что-то тут не сходилось. Скорее всего, все последние телодвижения девочек были направлены на сохранение предстоящего разговора в тайне — слишком уж красноречивую позу они приняли. И валькирии не обманули моих ожиданий.

— Кот, у нас небольшие проблемы, и мы хотели подключить тебя к их решению. Ты вроде неплохо спелся с Отделом террора… так что должен справиться. В общем, наш объект покупал оружие. Он посредник. Нам он без надобности, но мы заинтересовались номенклатурой его покупок. Подняли на него информацию, и выяснилось, что он ни разу не бандит. Всё буквально кричало, что парень — законопослушный гражданин! Так бывает в двух случаях. Во-первых, когда мы имеем дело с агентом какой-то там разведки, или профессиональным бандитом, действующим по поддельным документам. Во-вторых, если этот человек посредник. И раз он дожил до своего возраста и ни разу нигде не всплыл — посредник из политических.

— Мы вообще-то искали крупного поставщика, сливающего местным торговцам оружие, — после секундной задумчивости продолжила кошка. — А этот субъект на такого явно не тянет, к тому же он покупал, а не продавал. Решили взять и посмотреть, не агент ли он внедрения. Бывает и такое. На подобных мелочах иногда вскрываются старые матёрые разведчики, залёгшие на дно ещё при прошлом режиме. Таких следует выявлять всеми доступными средствами, и в конце их обычно ждёт смерть. С нашим «другом» мы плотно побеседовали, даже, можно сказать, с интимом. Не тянет он на агента. Не те реакции. Политический это, сомнений быть не может. Вместе с Отделом подняли его контакты за всю прошлую жизнь — так можно, когда чётко знаешь, по кому искать. Иначе стоит проблема в ворохе наличных данных выявить что-то конкретное. Всё ведь пишется. В результате раскрутили цепочку его контактов. Собственно, он нам теперь не нужен. Но если дать ход делу, первым под раздачу попадёт торговец оружием, через которого он действовал. Это заставит крупного поставщика нервничать, он затаится, что нас категорически не устраивает. Поэтому передавать его Отделу нельзя ни в коем случае. Но и просто отпустить не получится, тогда занервничают его политические дружки, да и оружейник может заподозрить, что его выявили. В общем, всюду клин. Пока самый логичный вариант — чтобы он просто исчез, а все следы привели бы к каким-нибудь местным дворовым бандам.