— А мне твоя забота очень по сердцу пришлась — там, в городе… особенно, когда меня вылизывал всю, — хмыкнула в другое ухо Миса. — Хочу, чтобы всегда так было. Ты первый, кому могу по-настоящему доверять. Я это ещё на Базе поняла, теперь же только утвердилась во мнении. И с недоноском ты правильно всё сделал. Чего с ним миндальничать, если сам на когти валькирий лезет?

Мы ещё пообжимались, а потом меня накрыло пониманием, что кошки сейчас совершенно буднично рассуждают о новой смерти. Которая ещё не произошла, но может вот-вот случиться. И бедолага в соседней комнате, потерявший сознание под пыткой, даже не догадывается об уготованной ему участи. Не многовато ли смертей для каких-то пары дней?..

— Что он хоть говорит?

— Этот? Врёт, будто хотел начальника убить. Тот его, видите ли, достал сильно. Настолько, что парню понадобились мины против тяжёлой техники. Даже с личностью начальника это как-то не вяжется, не говоря уже о банальном здравом смысле…

На меня, с возникшей в воздухе миниатюрной голограммки, смотрел поблекшим, уставшим взглядом седенький тщедушный человечек. По мере удаления старичка от наблюдателя, стало хорошо заметно, как он подволакивает левую ногу. Другая голограмма, рядом со старичком, высветила номенклатуру приобретённого «мстителем» вооружения. Приличный списочек… Я сломался на десяти килограммах взрывчатого вещества, которыми можно было снарядить четыре-пять тяжёлых противотанковых мин. Если не повезёт оказаться в эпицентре взрыва всего этого добра, всю стаю может положить — броня валькирий точно не выдержит, даже защитный дройд сдуется.

— Он бы ещё по живому весу взял!

— Что, прости? — Лайна задумалась о чём-то своём, потому не сразу поняла, о чём вообще речь.

— Говорю, купил бы по весу старика. Чтоб уж наверняка.

Кошки в ответ зафыркали. Моя реплика даже снежку вывела из её раздумчивого состояния.

— Аппаратура тоже говорит, что он врёт, — подтвердила Миска. — Но мы его толком ещё и не ласкали. Так, немного показали, как оно бывает… А вообще, Кошак, я тут как-то задумалась… Знаешь, а ведь пытки придумали не аморальные люди и не извращенцы какие. Их придумали умные ответственные люди, которые всего лишь хотели добиться такого же умного и ответственного ответа от объекта их приложения. От других людей. Таких же, как они сами. Жизнь показывает, что если простого человека, не республиканца, не простимулировать, не научить его на пыточном столе, как нужно себя правильно вести, он будет врать. Заливаться соловьём, извращаться, но безбожно врать. Это в человеческой природе. Люди не хотят представать теми, кем они являются на самом деле, вот и выдумывают всякие оправдания… Врут как дышат. Мы не такие, нам незачем представляться другими. Поэтому мы побеждаем и вершим свою Экспансию.