— Да… — грустно чешет он затылок, — я уже не самый молодой волк… однако, — хитро улыбается, — еще ни одному самцу проигрывать не приводилось! Если б ты знал, какие у меня были стаи!!!

Я хмурюсь.

— А… — он вдруг понимает, что мои знания об оборотнях весьма скудны. — Короче, первые лет пять-шесть молодые ликантропы в людей не превращаются. Бегают по лесам, считая себя настоящими волками. Я провел в шкуре волка всего четыре с половиной года. Можно даже сказать, что я вундеркинд.

— Ты четыре года был волком? То есть… совсем волком? В смысле…

— Да-да! Я именно это и сказал, разве нет?! — он смотрит на меня, как на идиота. — Зачем ты переспрашиваешь все то, что я говорю? У тебя со слухом проблемы?

— Да нет…

— Тогда я не понимаю, — он почесал свой подбородок. Яростно и быстро. Словно собака, чешущая себя за ухом. — Четыре года я реально считал себя волком, совершенно позабыв о человеческой жизни. Трахал волчиц, жрал зайцев, таскал овечек с деревень, нападал на коров, несколько раз защищал стаю от людей, и потому вскрыл немало глоток. А затем… память стала возвращаться. Медленно. Сначала я даже не понимал, что это за воспоминания. Сначала пришли самые ранние воспоминания. Из детства… странно, что я все это тебе рассказываю.

Вдруг он разворачивается и продолжает идти. Я, естественно, — за ним.

— Да нет, мне интересно! — говорю я ему, и не лгу. Мне реально было интересно послушать про то, как человек становится оборотнем. — А как она обратила тебя? Укусила? Или резанула когтями?

Он вновь усмехается.

— Не то и не другое. Стать оборотнем непросто… и не у всех ликантропов есть такой дар — обращать в себеподобных. Вот у нее… у нее он был. А я… даже и не знаю, как это делается.

— В смысле, ты не помнишь?

— Не-а, — честно признается он. — И никто из нас не помнит. Я спрашивал почти у всех, кого знал. И никто их них не помнил ни самого ритуала, ни того времени, когда ты превращаешься из человека в волка в первый раз. Последнее, что я помню — это ее поцелуй. И запах. У нее… был удивительный запах.

И некоторое время он просто стоял, вглядываясь куда-то вперед. Видимо, предавался воспоминаниям.

— Ты часто слышишь его голос? — спрашивает он, прерывая эту умиротворенную тишину.

— Тени?

— Да, своего зверя.

— Слышу. Частенько.

— Пытается провоцировать тебя?

— Да, есть такое…