Последним, стодвенадцатым, факел воткнул в ячейку Джонни, в самый центр звезды. И как только все ячейки оказались заполнены, сработала автоматика. Звезда медленно поплыла вверх.

Она поднялась выше монумента и там, в далекой высоте, ярко вспыхнула.

Позже терригане прочитали в вечерних газетах: “Имперская звезда разлетелась на тысячи ос shy;колков. Казалось, не осколками, а тысячами падающих звезд она возвращалась на землю. Так люди должны возвращаться на Землю- если не в плоти человеческой, то яркой памятью о себе. Где бы не настигла посланцев Земли смерть, в вое атомной бури или в безмолвии невесомости, в пламени звезды или в тисках гравитации, пусть всегда они упокоятся в недрах родной планеты”.

После того, как последний осколок звезды упал на притихшую землю, к Джонни пропустили репортеров. Вскоре некоторые из этой шустрой братии пожалели, что не прихватили с собой клещи, может, тогда им было бы легче выковыривать из победителя слова.

Какой-то высокий крепкий мужчина пробрался к Джонни, разрезав толпу плечом как крейсер разрезает носом волны.

– Я – Лау Крант, заведующий учебной частью школы братьев Сиртаков, – бросил великан газетчику, которому наступил на ногу. И повернулся к Джонни: – Курсант Голд, господа Пьер и Жак Сиртаки желают видеть вас.

Крант за руку вытащил Джонни из толпы. Их ждал гравилет, грязно-желтый “ролли-рол”.

Крант провел Джонни через приемную, где тот успел побывать, в кабинет с табличкой “ЖАК СИРТАК” на двери. Знакомая девица, покашливая, делала глазки, но Джонни в самом деле ее не заметил.

В кабинете, обставленном по-президентски, он увидел двух мужчин в синей курсантской форме, а пожалуй, не совсем курсантской: цвет был куда интенсивнее. Худощавый мужчина посмотрел на Джонни с подозрительностью, полноватый улыбнулся ему лукаво.

– Оставьте нас, мистер Крант, – проговорил худощавый.

Заведующий учебной частью вышел.

Худощавый проговорил:

– Вы ловко подцепили нас на крючок, мис shy;тер. Клянусь богом, больше такое не удастся никому. Вас же нам придется продержать в школе пару недель, а потом мы вас отчислим “по собственному желанию”. Теперь к делу. Сколько вы хотите за то, что совершили?

Джонни насупился.

– Вы считаете, я обогнал ваших ребят ради денег?

– А ради чего же? Мы тут прикинули с братом, мы согласны выплатить вам пятьдесят ты shy;сяч кредов. Этого вам хватит до конца жизни.

– Мне не нужны от вас деньги, сэр. Я только хотел бы, чтобы вы зачислили меня в свою школу.

– Я же говорил тебе, Жак! – воскликнул толстячок и весело хлопнул себя по сочным ляжкам.