Что это значит? Все просто - смертельная ловушка или небольшой дискомфорт. Его могут спалить, а он никак не сможет помешать этому. В лучшем случае остается только терпеливо ждать - когда подберут свои.

- Четвертый, держись, - внезапно говорит Хан, - иду на помощь.

- Зачем? - спрашивает Айзенн. - Мы же могли уйти.

Могли. Но Хан сам не знает. Может, потому, что он слышит приказ командира: «Четвертый, отставить атаку, уходи», и видит, как невидимый пилот направляет свою машину, различимую только благодаря габаритным огням, на две дишки, словно забывая о двух других преследующих его истребителях. Разве можно пролететь мимо такого? Такого чего? Безумства? Или храбрости? Соло вряд ли бы смог ответить.

Люк помнил приказ, не стрелять на поражение. Раз так, можно было попытаться вывести из строя двигатели или лазерные пушки. Лазерные пушки располагались внизу, спереди у дишки. И Люк, шедший на таран, вдруг нырнул под один истребитель, почему-то почувствовав, как пилот, нажимающий гашетку, ухмыльнулся: отвернул. Но то ли приятная мысль, что он крепче, что отвернул противник, то ли потому что автоматика дала сбой, но этот пилот, нажимающий на гашетку, - опоздал. Пролетевший под ним «трус», чиркнув одним молниеносным выстрелом, вывел из строя пушки.

Слышал ли Люк приказ командира, кружившего в смертельном танце со своими противниками, - оставить атаку? Наверное - да, но приказ прошел мимо него. Он словно выпал в какое-то странное измерение: ему казалось, что все движутся более заторможено. Никакой опасности от трех оставшихся истребителей он не ощущал. Напротив, он понимал, насколько смертоносным может оказаться его нажатие на гашетку.

Уход на вираж. Разворот к преследователям. Снова обманный таран. Они стреляют, но попасть не могут, «четвертый» словно предчувствует, где ему не нужно быть и реагирует мгновенно, опережая плазменные выстрелы. Но в этот раз выбранный для лобовой атаки истребитель не дает ему поднырнуть, пытается держаться на одной линии. И Люк, выполняя торможение с разворотом - прием, которым он ни раз пользовался на тренажерах и который недавно исполнил «Сокол», отмеченный каким-то боковым зрением (зрением ли?), и, оказавшись на хвосте, - решился выполнить два выстрела по разнесенному в стороны от кабины пилота сдвоенному ионному двигателю.

Минус еще один преследователь.

«Сокол» подошел в эту саму минуту. И оставшиеся две машины противников поспешно ушли на новый вираж, видимо, решая изменить тактику боя.

- Ну вот, - не без азарта проговорил Соло, - как ты мог ничего мне не оставить?